Вася, дрожа, приближалась к нему. Она прижала ладонь к коре. Дерево не отличалось от других, было грубым и холодным даже сквозь шерсть ее варежек. Вася обошла дуб и посмотрела на ветви. А потом опустила взгляд и чуть не споткнулась.
Мужчина свернулся, как зверь, у корней дерева и спал. Она не видела его лицо, оно было скрыто руками. Среди одежды она заметила холодную белую кожу. Он не пошевелился от ее шагов.
Он не мог тут спать, с юга приближался снег. Он умрет. Может, он знал, где ее дом. Вася хотела разбудить его, потрясти за плечо, но передумала. Она сказала:
— Дедушка, проснитесь! До восхода луны начнется снег. Проснитесь!
Мужчина долго не шевелился. Когда Вася уже собралась коснуться его плеча, он заворчал, поднял лицо и моргнул глазом.
Дитя отпрянуло. Одна сторона его лица была грубой, но светлой. Глаз был серым. Другого глаза не было, глазница была зашита, и та сторона лица была массой голубоватых шрамов.
Глаз моргнул, глядя на девочку, мужчина сел на корточки, словно хотел лучше разглядеть. Он был худым, в лохмотьях и грязным. Вася видела ребра в прорехи его рубахи. Но, когда он заговорил, его голос был сильным и низким.
— Что ж, — сказал он, — давно я не видел русских девушек.
Вася не понимала.
— Вы знаете, где мы? — сказала она. — Я заблудилась. Мой отец — Петр Владимирович. Если вы отведете меня домой, он вас накормит и усадит у печи. Скоро пойдет снег.
Одноглазый мужчина вдруг улыбнулся. Два зубы у него были длиннее остальных, и это искривляло его губу при улыбке. Он встал на ноги, и Вася увидела, что он был высоким мужчиной с большими костями.
— Знаю ли я, где мы? — сказал он. — Конечно, девочка. Я отведу тебя домой. Но ты должна подойти и помочь мне.
Вася была избалована и не видела смысла не доверять. Но и не пошевелилась.
Серый глаз прищурился.
— Зачем девочке было приходить сюда? — а потом мягче. — Такие глаза. Я почти вспомнил… Иди сюда, — его голос теперь манил. — Твой отец будет переживать.
Он посмотрел на нее серым глазом. Вася, хмурясь, сделала шажок к нему. Еще один. Он вытянул руку.
Вдруг раздался хруст копыт на снегу, фыркнула лошадь. Мужчина отпрянул. Девочка отшатнулась от его протянутой руки, мужчина упал на землю и сжался. Лошадь и всадник вылетели на поляну. Лошадь была белой и сильной. Ее всадник спустился на землю, и Вася увидела, что он был худым, но крепким, кожа натянулась на щеках и горле. Он был в толстой меховой шубе, его глаза сияли голубым.
— Что это? — сказал он.
Мужчина в лохмотьях сжался.
— Не твое дело, — сказал он. — Она пришла ко мне. Она — моя.
Новоприбывший повернулся и холодно посмотрел на него. Его голос заполнил поляну.
— Разве? Спи, Медведь, зима пришла.
Сонный возражал, но опустился на место между корнями дуба. Серый глаз закрылся.
Всадник повернулся к Васе. Девочка попятилась, собираясь бежать.
— Как ты сюда попала, девочка? — сказал этот мужчина. Он говорил властно.
Слезы полились по щекам Васи. Лицо одноглазого мужчины напугало ее, а теперь пугала резкость этого мужчины. Но что-то в его взгляде утихомирило ее. Она посмотрела на его лицо.
— Я — Василиса Петровна, — сказала она. — Мой отец владеет Лесной землей.
Они мгновение смотрели друг на друга. А потом Вася растеряла смелость, развернулась и побежала. Незнакомец не преследовал ее. Но он повернулся к своей подошедшей лошади. Они переглянулись.
— Он становится сильнее, — сказал мужчина.
Лошадь дернула ухом.
Ее всадник молчал, но посмотрел в сторону, куда убежала девочка.
Вася выбралась из тени дуба и поразилась тому, как быстро наступила ночь. Под деревом было похоже на сумерки, но теперь была ночь, густая и со своим суровым воздухом. Лес был полон факелов и отчаянных криков людей. Вася их не слушала, она узнала деревья и хотела в объятия Ольги или Дуни.
Лошадь выбежала из ночи, у всадника не было факела. Лошадь заметила ребенка за миг до всадника и остановилась, встав на дыбы. Вася рухнула на бок и оцарапала руку. Она сунула кулак в рот, чтобы приглушить вопль. Всадник проворчал знакомым голосом, и она тут же оказалась в руках брата.
— Сашка, — всхлипывала Вася, уткнувшись лицом в его шею. — Я заблудилась. В лесу были двое. Двое мужчин. Белая лошадь, черное дерево, и я испугалась.
— Что за мужчины? — осведомился Саша. — Где? Ты ранена? — он отодвинул ее и ощупал.