Дмитрий молча присоединил спаренные изолентой магазины и дёрнул затворную раму. Славка просто кивнул, покрепче взяв ружьё.
— Ну, с богом! — и Леонид полез к берлоге.
По номерам встали быстро, а вот дальше…
То, что произошло дальше началось с того, что Леонид, не успевший толком воткнуть шест в берлогу, вдруг был сметён со своей позиции невесть откуда взявшемся…. Медведем.
Нет, медведь не выскакивал из берлоги…. Это был другой медведь.
Другой.
Не другой — тот самый.
Дмитрий видел всё будто в замедленной съемке, как нападающий медведь накрыл собой Леонида и, подмяв, одним движением почти оторвал тому ногу. Снег мгновенно окрасился красным. Леонид даже вскрикнуть толком не успел потому как горло у него, похоже, тоже было порвано в первые секунды нападения. Дмитрий замер, выпадая из реальности, не в силах двигаться.
Первым среагировал Славка.
Раздался чудовищный грохот по меркам только что спящего леса, это Славка не прицельно лупанул в сторону медведя, а потом на дикой скорости, бросив свою ружбайку и едва касаясь снега, в который проваливался раньше то по колено, то по яйца, рванул к ближайшей ёлке.
Дмитрий, среагировав на выстрел, присел, и на доли секунды выпустил медведя из поля зрения, наблюдая за действиями Славки.
Всё, что он понял это то, что остался с медведем один на один.
Как во сне.
Только не с рогатиной. Дмитрий вскинул автомат в сторону медведя и опешил во второй раз.
Медведь, задрав Леонида в доли секунды, никак не отреагировал на выстрел, драпанувшего к ёлке Славы.
Медведь развернулся и смотрел на Дмитрия.
И опять-таки тем самым изучающим взглядом. Из сна.
Дмитрий даже опустил автомат от неожиданности узнавания своего ночного гостя.
«Да это же ОН!!!!!»
Тот же медведь с тем же драным ухом, только вот за его спиной кровавым месивом в снегу уже остывал любитель заработать на медвежьем бессмысленном убийстве, да морда самого медведя была в крови. И это был уже точно не сон, где медведи слезая с рогатин принимают человеческий облик.
А потом…
Медведь, кивнув как-то уж слишком по-человечески Дмитрию, как старому знакомому, мол, «привет», фыркнул, и встав на задние лапы, заревев, пошёл на Дмитрия.
Дмитрий, почему-то даже не метясь, выставил перед собой автомат на манер рогатины и дал очередь. Промахнуться по такой мишени да с такого расстояния было невозможно. Особенно человеку привыкшему стрелять из автоматического оружия по живому. Пули колибра 7,62 с близкого расстояния разрывают тело человека в клочья имея достаточно серьёзную начальную скорость.
Для медведя же всё было несколько иначе. Ни опрокинуть, ни тем более порвать, ни даже остановить первая очередь его не смогла. Попав частью в грудь, частью в брюхо, она заставила медведя встать опять на четыре лапы. Движения своего он не остановил и дистанция меж ним и Дмитрием стремительно начала сокращаться.
Дмитрий отчаянно хотел драпануть, но прекрасно осознавал, что не успеет сделать и двух шагов по снегу,… да и мысль эта была мимолетной…где-то на задворках сознания. Бежать когда идёт бой можно, но часто целесообразней пытаться победить, иначе, зачем в этот бой было ввязываться.
Китайцы правы, битва всегда выигрывается до её начала.
Дмитрий помнил нож во сне. Помнил это чувство когда решился добивать зверя, то же он почувствовал и сейчас. У него не было ножа, да он и не был нужен. Зачем нож, когда есть автомат? Наконец то пришло хладнокровие и время опять замедлилось, но уже не ошеломляюще, а на руку Дмитрию. Он поднял автомат и, поймав в прицельной планке зверя на мушку, дал вторую очередь. А следом и третью.
Охота была окончена.
Медведь, споткнувшись о вторую очередь, зарылся в снег, подломившись в передних лапах…Третья легла точно в хребет, обрывая возможность шевелить задними.
Это был конец.
Но, не совсем.
Медведь был ещё жив.
Хрипел как человек, отфыркивался и кашлял кровью разодранных пулями.
Дмитрий, не понимая, что делает, бросил автомат в снег подскочил к медведю.
Тот поднял голову и встретился глазами с человеком.
Мир застыл.
«Больно. Ухожу. Теперь ты — леший».
«Как??»
«А вот так!»