— Ничего себе! — голос Степа дрожал от захлестнувших его эмоций. — Вы смогли общаться с инопланетянами?
— Нет, — медленно ответил Михаил. — Не смогли. Инопланетяне слишком… другие. Общение предполагает более-менее сходный способ мышления у обоих сторон. В случае цивилизаций это значит, что они должны формироваться в примерно одинаковых условиях. Что практически невозможно. Вон сколько звезд на небе, и все они не похожи друг на друга.
— Так что же случилось? — не удержавшись, выдала охвативший ее интерес и Вала.
— Одна из цивилизаций начала обмениваться с нами информацией. Начали с простых символов и последовательностей, постепенно переходя к более сложным вещам. Они прилетели на Землю. Мы считали, что прибывшие настроены мирно. Я и сейчас не думаю, что они не собирались уничтожить нас, скорее это была попытка контакта. Но все, кто входил в сингулярность, погибли. Их наноимпланты, были уничтожены… непонятным нам способом. Люди рассыпались в пыль, в труху. Остались лишь те, кто по каким-то причинам отказался от имплантов. Из-за религии или местных обычаев. От двенадцати миллиардов людей осталось миллионов двести.
— А инопланетяне? — Степ крепко сжал плечо Михаила.
— Улетели. Видимо, людей без имплантов разумными они не считали.
— А ты, как тебе удалось выжить? — голос Валы дрожал, выдавая охватившее ее волнение.
— Я был не в сети, когда все произошло. Сильно разбился в горах и восстанавливался.
— И ты единственный выживший? — пораженно уставился на него Степ.
— Вряд ли. Наверняка есть еще. Но после того, что случилось, мы не объединяемся в сеть, и я не знаю, сколько нас осталось.
— А почему ты… не подружился с обычными людьми? Живешь один? Ведь это ужасно! — от Степа шло такое осязаемое даже без нейроконтакта, сочувствие, что Михаил ощутил, как в горле образовался совершенно ненужный там комок.
— Мы очень разные, Степ, — серьезно сказал Отшельник. — Чтобы общаться с вами, я заставляю свои импланты замедлять речь и движения. Это некомфортно. Мыслим мы тоже по-разному. Пути развития моей и вашей цивилизации разошлись. Точек соприкосновения становится все меньше. Да и боитесь вы таких как я.
— Ты живешь больше четырехсот лет? — Вала даже задохнулась от осознания этого. — Четыреста лет абсолютного одиночества!
— Все не так плохо. У меня есть друзья. Мы делали цифровые копии сознаний, и я успел загрузить несколько до того, как ваши… люди уничтожили хранилища. Так что я не один.
— А если инопланетяне вернутся, ты погибнешь? — тихо спросила Вала.
— Надеюсь, что нет. А теперь, давайте-ка вы будете спать. Во-первых, вам нужно отдохнуть. Во-вторых, если и дальше будете меня отвлекать, мы свалимся с какого-нибудь обрыва.
— Четыреста лет, — пробормотал Степ. — Это же волшебство.
Дети замолчали, но заснули не сразу. А Михаил шел через лес и улыбался.
Перед рассветом Михаил подключился к полицейскому каналу светившегося огнями внизу города. Сообщил, что нашел в горах двоих детей. У девочки сломана нога, началось воспаление, требуется срочная госпитализация. Мальчик с виду в порядке, но замерз. И скинул координаты места рядом с дорогой.
Через час он начал «видеть» рацию медиков. Сбавил скорость, вызвал потоотделение, изобразил усталость. А за несколько сот метров до машины даже начал пошатываться под грузом детей. Медики кинулись к нему навстречу, разгрузили, усадили в «скорую». Кто-то сунул в руки кружку с горячим… чем-то. Михаил запросил у нейронета химический состав, тот показал с десяток витаминов, несколько легкоусвояемых белков и какие-то сложные молекулы. Интересное пойло. Основная бригада занималась Валой, а разбуженный Степ, едва дав себя осмотреть, тут же сбежал к Михаилу под бочок.
К ним подошел сопровождавший медиков полицейский. Крепко пожав Михаилу руку, присел рядом.
— Мы вам очень благодарны за помощь, — произнес он извиняющимся тоном. — Но вам придется поехать с нами в город. Это ненадолго, зададим несколько вопросов и будете свободны. Так протокол требует.
Михаил кивнул.
Врачи уже закончили с Валой и погрузили ее на носилки.
— Вы готовы? — полицейский снова подошел к Михаилу.
— Поехали, — Михаил встал.
Степ собирался залезть в машину вместе с Михаилом, но полицейский кивнул в сторону «скорой»: