"Ну, так бы стразу и сказал!" – это был коллективный голос компании, тот самый случай озарения, когда ничего никому не нужно объяснять. И как всегда эйфория длилась слишком недолго… мужики переглянулись.
"Водку будешь?" – уточнил Михалыч.
Медведь потянул носом… "Погода шепчет…"
Михалыч поставил перед гостем стакан и налил его до краев. Медведь взял стакан очень аккуратно для своих лапищ… а когти, какие когти… снова возникли вопросы, очень острые вопросы! И хлопнул. Если вы просто вылейте стакан водки на землю, то ей нужно будет определенное время, чтобы из гостеприимного граненого гнезда достичь нового места успокоения, его можно вычислить с помощью ускорения свободного падения и нехитрой формулы. Так вот, в медведе водка скрылась быстрее.
"После первой не закусываю", – с этими словами медведь отказался от протянутого Иваном хлебушка с селедочкой.
"Наш человек!" – это был снова коллективный голос, сказавший в целом белиберду полную, но в неё так хотелось верить…
Когда одна бутылочка водочки перекочевала под стол пустой, а её товарка появилась на столе и стала быстро терять в весе, Анатолий всё-таки задал этот вопрос…
– А зовут тебя как? – он стряхнул пепел сигареты, обычно он курил полпачки в день (так он говорил друзьям, жёнам и всем остальным, кому было не безразлично), и когда пачки не хватало вечером, приходилось убеждать себя, что вторая пачка – это всё равно, что первая. А сегодня и вторая улетит до ужина…
– Обычно не зовут, я сам прихожу… – медведь почесал за своим ухом, оно было рваным в какой-то видимо тотальной драке, на алтарь которой многие положили свои части тела. – А если серьёзно, то Михайло Потапычем кличут…
Медвежья лапа с когтями ударила по четырем ладоням людей. Все представились и каждый попытался сказать свое имя несколько более весомо, кроме Михалыча, который всегда просто Михалыч и чо? Накатили еще по соточке… воздух пьянил.
– И тебе нужна работа? – уточнил Анатолий, он всегда был на передовой, даже когда передовая хотела уже свернуться в клубочек, как котёнок, и сладко так посопеть на мягком и тёплом животике чьём-то.
– Скорее, это вам нужен новый спасатель. Каждый год здесь тонут люди, в основном пьяные и по дурости. Кстати, я не люблю пьяных.
Алкоголь из мужиков начал выходить несколько быстрее.
– Ну вот мы сидим, культурно отдыхаем. Но зачем же нажираться до свинячьего визга и потом в воду лезть?!
Этот вопрос упал на землю двухпудовой гирей, которую никто не собирался поднимать.
– По статистике у вас каждый год растет число утопленников.
– Но не во время нашего дежурства! – Иван везде находил оптимизм.
– Вот! Поэтому вам и нужен ночной спасатель. А мне нужна работа. Я буду следить за порядком, – Потапыч посмотрел куда-то в небо… – А вы мне будете ставить банку медку… каждую неделю, не чаще… – медведь вздохнул, мужики его поняли. Риск диабета всегда высок.
– Значит договорились! – Михалыч принял решение.
– Потапыч, ты, конечно, извини, но я бы хотел уточнить… – Анатолий не мог без этого. – Ты медведь?
– Конечно!
– И ты говоришь?
– Ну не все наши в цирке на велосипедиках ездят… – медведь наклонил голову к Анатолию и так на него посмотрел, что этот вопрос больше никогда не поднимался.
– А дети, дети не будут тебя пугаться, всё-таки в тебе тонна живого веса… и эти когти… – у Анатолия всегда находились вопросы.
– Я вешу не больше семисот кило и гарантирую, что не напугаю даже малых крох… – да сейчас сами увидите…
Медведь улыбнулся, да, наверное, улыбнулся, именно так можно обозначить его полуоткрытую пасть, в которой очень много зубов… клыков… её лучше не видеть, но если уж чиркнул по ней взглядом, то оторвать глаза от этих зубатых джунглей невозможно…
К мосткам медленно подходила мамаша, ничего себе такая симпотная и с аппетитными выпуклостями в нужных местах, не сильно прикрытых одеждой по причине теплой погоды, рядом носилась девочка, за такими бойкими нужен глаз да глаз. Потапыч совершенно неслышно стал перетекать от стола с водкой и картами к маме с ребенком. Странно, но мостки под ним совсем не гнулись, этому феномену мужики уделят в последствии достаточно внимания. А сейчас они следили за спектаклем. Потапыч подкатился к барышням, встал, раскланялся так, что разве только ножкой (у него же лапа!) не шаркнул… мама разулыбалась, а девчушка так и вовсе стала лазить по косолапому вдоль и поперек… а он её катал и она заливалась звонким смехом.
Мужики разлили и выпили. А потом те, кто курил, запалили свои палочки смерти, хотя последнее время они курили без перерыва. И да, надо бросать. Потапыч вернулся к ним, он снял когтём бант, всё-таки розовый бант на медведе за два метра ростом смотрится чересчур легкомысленно.