7 ноября 1927 года Д. Н. Медведев «за особо преданную, энергичную и честную работу по борьбе с контрреволюцией, бандитизмом и по установлению революционного порядка на территории Днепропетровского округа ко дню 10-й годовщины Октябрьской революции» был награжден серебряными часами и Почетной грамотой. Еще через год за выдающиеся заслуги ему вручили именной маузер.
В декабре 1927 года Медведева пригласили в Харьков на празднование десятилетия органов ВЧК — ОГПУ. Как всегда по приезде в столицу, он остановился в гостинице «Красная». На Сумской заглянул в небольшую кофейню известного до революции кондитера Жоржа Бормана, где с удовольствием выпил чашку кофе с любимым своим лакомством — трубочками с кремом, которыми издавна славилось это заведение.
В конце 1928 года Медведев получил новое назначение — Херсон, город, в котором ему неоднократно приходилось бывать в период службы в Одессе. Центр необозримого пшеничного края был одновременно и важным промышленным городом — здесь со времен светлейшего князя Потемкина-Таврического строили военные корабли и торговые суда.
Наступал 1929 год, вошедший в историю нашей страны как год перехода широких крестьянских масс к сплошной коллективизации. Кулаки встретили коллективизацию в штыки. Деревенские богатеи всеми правдами и неправдами сосредоточили в своих руках значительные земельные угодья, большую часть тяглового и прочего скота и инвентаря. Кулак набрал большую экономическую силу.
Меры, принятые государством по ограничению кулацких хозяйств, вызвали настоящее бешенство у этого самого многочисленного эксплуататорского класса. Для начала кулаки организовали саботаж хлебозаготовок 1927–1928 годов. Потом перешли к открытому террору. В течение 1928 года на Украине только кулаки совершили около 500 террористических актов.
Они дезорганизовали рынок, чтобы вызвать недовольство городского населения, породить панические настроения. Правительство вынуждено было ввести карточки на продовольствие. В ряде мест кулаки организовывали настоящие заговоры с далеко идущими целями. При этом они пользовались поддержкой бывших белогвардейских офицеров, затаившихся националистов и прочих врагов Советской власти. Случалось, ниточка, конец которой был схвачен на глухом кулацком хуторе, выводила чекистов к закордонному разведоргану. Именно с таким разветвленным кулацко-белогвардейским заговором Медведеву пришлось схватиться на Херсонщине. Здесь чекисты вышли на след сильной военизированной организации, носящей громкое название «Возрождение Таврии». Организация, как было установлено следствием, ставила своей целью отторжение от СССР всего Крыма и степной Таврии до Каховки включительно! Был и второй вариант: в случае начала войны (тут заговорщиков очень обнадежил вооруженный конфликт на КВЖД) мятежники должны были напасть на совхоз «Зорянка» и имение Аскания-Нова, захватить выращиваемых здесь великолепных лошадей, затем наступать на Каховку, переправиться через Днепр и действовать в тылу Красной Армии, взрывая мосты, железнодорожные пути, линии связи.
…29 октября 1928 года на Перекопе случилось дерзкое ограбление. Три вооруженных бандита средь бела дня совершили нападение на два легковых автомобиля, следовавших из Симферополя. Налетчики поджидали эти машины у Воронцовского моста довольно долго, не вызывая у проезжавших мимо никаких подозрений: они умело инсценировали ремонт своей поломавшейся брички. В автомобилях ехали заготовители конторы Крымживотноводсоюз и несколько частных скотопромышленников. Бандиты отобрали у них 32 тысячи рублей, после чего сняли с машин магнето и скрылись на бричке в бескрайних таврических степях.
Спустя несколько недель до Мелитопольского угрозыска докатились слухи, что молодой житель Князевских хуторов Александр Плехов из богатейшей кулацкой семьи похвалялся перед своими дружками по пьянке — его провожали на действительную службу в армию, — что ограбление на Воронцовском мосту его рук дело, как и еще одно подобное под Британами. Плехов назвал и своих соучастников, а точнее, руководителей: неких Егора Смагина и Николая Добровольского-Сиременко.
Заслышав эти фамилии, мелитопольские чекисты немедленно дали знать своим херсонским коллегам. Их давно разыскивало Херсонское ГПУ как особо опасных политбандитов. Смагин, до революции молодой помещик, состоял в петлюровском «повстанкоме» Сирко-Скляра, потом бесчинствовал в бандах Иванова, Свища, Черного Ворона. После их разгрома исчез. Примерно такая же «биография» была и у Сиременко.