Вступление. Пора просыпаться.
Никак не могу привыкнуть к своей новой внешности. Вот уже шестой месяц подряд жутко вздрагиваю после того, как только случайно удаётся увидеть себя в отражении ледяных стен. Стал похож на сугроб снега - какой-то уродливый, неровный, покосившийся сугроб. И при любых попытках выразить какие-либо эмоции, кажется, что я лишь строю неприятные рожи. Да дело в том, что рожа-то получилась изначально неприятной, и тут уж ничего не поделаешь, как ни старайся. Только людей пугать - благо уже некого.
Вы спросите - куда же они подевались, люди эти. А я отвечу - убежали прочь. Скрылись с планеты Ледышка в один чудесный миг, оставив тут меня наедине с надоедливой зимой и мирно дрыхнущими медведями. И сбежали-то люди лишь только благодаря какой-то нелепой выходке их собственного Императора, а по совместительству - сумасшедшего учёного по имени Заиц.
Придумал этот Император, а заодно - учёный, чудовищную машину. И с тех пор, как он изобрёл её и принялся испытывать на своих подданных, вся эта неразбериха и сформировалась в одну глобальную непонятку.
А ведь машина Заица ничего слишком криминального и не делала. Она просто узнавала. Узнавала людей - жителей планеты Ледышка - и более ничего.
Да, я забыл сказать, что все Ледышковцы или Ледышкавчане - не знаю, как правильно называть их - все без исключения, люди творчески повёрнутые на голову, а оттого - чрезмерно гордые и неисправимо ранимые. Они постоянно сочиняли какие-то оды, хвалебные песни и послания в адрес своей несчастной планеты, а заодно - соплеменников, да и вышеназванного Императора тоже. И, конечно же, каждый творец чтил своё творение больше себя самого, а потому никогда не раскрывал собственного имени. Так и продолжалось на протяжении многих веков. Скромно парили среди аборигенов их безымянные баллады, превращаясь постепенно в народные песенки и сказания, которые как-либо критиковать просто ни у кого рука не поднималась.
И продолжалось бы всё так спокойно и мирно ещё много веков, не придумай вышеназванный Император вышеназванную машину. Вся суть изобретения Заица была в том, чтобы как раз таки узнавать авторство этих якобы «народных» творений. И не просто узнавать - а распознавать сочинителя по степени ошибок и нелепостей, которые были допущены им в собственном сочинении. Несложно догадаться, как сильно пошатнулось и без того ранимое самомнение Ледышковцев, после того, как каждый из них был распознан машиной Заица. Из прежде талантливых анонимов они превратились во вполне конкретных бумагомарателей. Их разочарованию в себе самих, конечно же, не было предела. И вот однажды все обитатели Ледышки, все полторы тысячи человек, дружно захватили космопорт и в один миг покинули родную планету, скрывшись в неизвестном направлении.
На разрушенной стене космопорта Ледышковцы оставили лишь одно четверостишие, которое и объясняло всё:
«Да, у нас таланта нет,
Значит, нас тут больше нет,
Мы планету покидаем,
В дальний космос улетаем».
Да уж, талантливо, аж дрожь по телу...»
Хотя, нет, о чём это я. Не могу я больше чувствовать ни дрожи, ни холода. Потому что я остался не улетел.
Кстати говоря, хвалебные оды в адрес Ледышки я тоже сочинял, и причём - не очень-то и убогие. Хотя я вовсе и не уроженец этой планеты. Потому, в отличие от аборигенов, скромничать не собирался, а, даже, напротив, с великой радостью раскрыл бы своё авторство. Но..., как-то случая не представилось.
И машина Заица, если честно, сразу же распознала меня, перечислив все мои ошибочки и ляпы в тексте многостраничного отзыва. Да только не придал я этому факту совершенно никакого значения, и, вместо того, чтобы хвататься за голову, рвать последние волосы - именно так поступали коренные жители - просто отправился спать.
А вот когда проснулся и обнаружил - далеко не сразу - то, что никого человекоподобного на планете не осталось, можно было бы и запаниковать. Но я почему-то не стал. Наверное, потому, что сам перестал быть человеком. Да-да, только увидев тем утром своё отражение в зеркале ледяных стен, я мог бы ужаснуться - на меня глядела слишком неприятная рожа, которая ни при любом условии не могла бы показаться симпатичной. А сам я стал похож на покосившийся сугроб снега - какой-то большой, нелепый и непонятный.
Как это могло произойти? Ведь засыпал-то в человеческом обличии. Потом уже я обнаружил, что куда-то пропал мой талончик на льготную реинкарнацию, и почти догадался о том, что произошло. Я переродился - импульсивно и необоснованно, но кто стал инициатором такой моей перемены тела - догадаться не мог, как ни старался. Но спустя время я всё-таки узнал - от кого, пока умолчу - в чём был смысл такой подставы. Оказывается, местный климат почему-то напрямую связан с настроениями и ощущениями аборигенов. И в тот момент, когда все жители покинули планету, на ней воцарилась столь морозная зима, что человеческий организм просто не смог бы её перенести. Потому-то у меня каким-то чудом и случилось перерождение, превратив меня в существо грустное и одинокое, зато способное выжить во время любых холодов.