- Мишки проснулись, - загадочно улыбаясь прошептал я, продолжая лежать на кушетке, пристёгнутый позеленевшими ремнями, - танцуют.
Баркоров и усач резко заткнулись и, в гримасах ужаса исказив свои лица, в упор уставились на меня. А настойчивый топот на пару со звонкими хлопками уже заметно приближались к нам. В конце концов, когда уже казалось, что развесёлые медведи вот-вот ворвутся в каюту, Генерал, с трудом вырвавшись из травяных сплетений, истерическим голосом завизжал:
- Убирай же его! Выпуливай в космос! Да поскорее, пока нас не растоптали!
Капитан тоже вышел из оцепенения, рванул ко мне и принялся возиться с кушеткой.
- Хорошо, что к лежаку прилагается похоронная капсула, - бормотал он, - минуточку, активизирую вот её, и тогда отправиться наш рядовой в объятья своей ненаглядной Ледышки.
- А он вернуться-то, если что не сможет, - приподнял одну бровь Генерал, - а то вдруг местью загорится?
- Какое там - вернуться, - натужно усмехнулся усач, - это ж, не забывайте, похоронная капсула. Там воздуха-то, дай Бог, если на половину пути до планеты хватить. А вообще - стопроцентный каюк, - а потом ещё раз повторил, усмехаясь мне прямо в лицо, - стопроцентный каюк тебе.
Я же всё это время просто молча улыбался. Думать не хотелось ни о чём - мысли о том, что практически полжизни оказалось ложью, иллюзией, выбили меня из колеи совершенно. Умереть, замёрзнуть, задохнуться? Да, пожалуйста! Главное, что мишки всё-таки проснулись и начали танцевать. Пускай даже это только лишь мой, воплощённый в реальности, бред...
Капитан отправил мою капсулу по еле заметной колее на полу. Впереди уже скрежетали автоматические двери шлюза. Они с трудом отворились, сумев таки порвать сетку вьюнковых лиан, уже успевших сплести целую сеть на всех стенах каюты. Минуя крапивные заросли, я медленно выкатился в комнатку транспортного отсека, откуда, при открытии входного люка, корабль меня наконец-то выплюнет в открытый космос. Напоследок я всё же сумел крутануть голову, чтобы хоть взглядом попрощаться с моими испуганными попутчиками. Однако я успел лишь заметить, как вокруг огромного одуванчика, чем-то похожего на Генерала Баркорова, суетливо порхал странный усатый мотылёк...
Моя капсула выстрелила с корабля. Я сразу же погрузился в царство абсолютной тишины. И, как ни странно, принялся размышлять о том, от чего же я, всё-таки, первее всего сдохну. Задохнусь ли, сгорю ли в атмосферных слоях планеты, разобьюсь ли в лепёшку во время приземления на её поверхность, или же, если каким-то чудом мне удастся выжить после всего этого - замёрзну напрочь. Самым вероятным казался первый вариант. Кислород закончился практически сразу же после моего вылета. Я почувствовал, как мой организм судорожно пытается вдохнуть то, чего уже почти не осталось. Внутренности возмущённо забурлили, а грудь как-то странно зажгло и закололо. Непроизвольно слишком широко раскрылся рот, и глаза практически вылезли из своих орбит.
Вот и всё. Хотелось бы, конечно, как-то запечатлеть этот миг, но мне было явно не до этого.
И тут, среди всей этой убийственной вселенской тишины., я услышал стук. Да-да, именно среди вселенской тишины, именно стук, услышать который я просто-напросто не мог. Но услышал. Кто-то постучался ко мне с наружной стороны похоронной капсулы. А потом ещё и хихикнул задорным хрипловатым голосом.
В тот же самый миг я позабыл о том, что задыхаюсь и умираю. Вместо того, чтобы продолжать корчиться в предсмертных муках, я отыскал глазами источник столь неожиданного беспокойства и приветливо улыбнулся ему.
- Травка, милая Леди Травка, - радостно закричал я, - так, значит, ты всё-таки есть!
- Как хочешь, - девчонка обиженно надула губки в ответ, - можешь смело продолжать сомневаться, ежели ещё вакуумом не надышался
- Да что ты, - испугался я, - я же только тебя и ждал.
- Ну, вот и замечтательно, - согласилась Леди и, взглянув в ту сторону, где должен был ещё находиться корабль с Генералом Баркоровым и усатым капитаном на борту, смущённо прошептала, - а ты, парнишка, мне букетик подарить желаешь, как я посмотрю.
Без особого труда освободившись от ремней на своих руках и ногах, которые странным образом успели уже сгнить и завянуть, я приподнялся на кушетке и оглянулся. Никакого корабля я не заметил, но вместо него в космическом пространстве парил бесформенный ком, сплошь усеянный самыми разнообразными цветами - и совсем обычными, и столь диковинными, что мне даже и во сне присниться не могло бы.