Леди Травка, почему-то хохотнув, подошла поближе и спросила у хищницы:
- Милая подруга, прежде чем ты начнёшь отыскивать среди его останков, - самым наглым образом девчонка кивнула на меня, - своего этого тюленёныша, поделись со мной - а сколько рецептиков лакомств из подлёдных сороконожек ты знаешь. Очень уж мне интересны эти лакомства, а ты рецептики-то вроде бы сочиняла.
Медведица убрала лапу с моего плеча, устроилась поудобнее на своём табурете и задумалась.
- А знаешь, девочка, много ведь..., очень много, - ответила она Травке спустя пару минут, - тут ведь речь идёт о вкуснейших блюдах, а подлёдные сороконожки - просто объедение. Да и экспериментировать с ними - не грех. Трудно чем-нибудь испортить. Так что, всего не перечислишь...
- А ты перечисляй, - веселилась Травка.
- Ну, тогда приготовься, это надолго, - коварно усмехнулась Белая Медведица, уселась поудобнее и принялась перечислять, - тут тебе и сороконожки измельчённые, и слабомороженные, и чипсы из сороконожек, и фаршированные комариками, и сороконожки без лапок, и лапки без сороконожек...
Медведица перечисляла эти ужасные лакомства в течение сорока минут, но потом её голова немного склонилась на бок и она принялась бормотать что-то уже совсем невнятно. Спустя ещё десять минут наша мохнатая собеседница как-то мягко повалилась всем телом на поверхность своего стола, слегка приоткрыла пасть и начала очень мелодично урчать.
- Неужели спит?! - наконец-то смог выдохнуть я, - мне кажется, что не стоит нам задерживаться в логове этой Медведица, пока она не очнулась. А то ведь опять придумает искать тюленей внутри меня.
- Не боись, - подмигнула мне Травка и, мило улыбаясь, принялась безобидно ворчать, - а то уж - гляжу - итак ведь как сугроб белый, да ещё и дополнительно побледнеть умудрился. Спасаешь вас тут, а благодарности - никакой. А убежать успеем, давай хоть перекусим чуть-чуть.
В логове Медведица не нашлось, впрочем, никакой еды. Повсюду беспорядочно столи чайники, кастрюли и бочки, до верхов наполненные чёрным заледеневшим кофе - и больше ничего. Мы с Травкой уговорили, конечно, парочку небольших кастрюлечек, но больше в нас не влезло.
А затем мы, наконец-то, выбрались наружу и пошли вдоль по заснеженной тропинки прочь от этого пугающего (по крайней мере - меня пугающего) места.
- Не была никогда эта Медведица загорелой девицей, - неожиданно сделала открытие Леди Травка.
- Конечно, не была, - усмехнувшись, согласился я, - где это видано - взять и превратиться в кого хочешь...
- Не в этом дело, - покачала головой девчонка, - превратиться, если захочешь, сможешь даже ты..., хотя ты-то от этого симпатичнее не станешь. Дело в другом. Дело в том, что подлёдных сороконожек никто, кроме местных белых медведей, не ест. Травятся все, кроме белых медведей. Но мы-то знаем, что конкретно эта Медведица не сочиняла никаких рецептов с тех пор, как стала белым медведем. Стало быть, она и раньше, когда сочиняла рецепты для лакомств из сороконожек, была белой медведицей.
- Любопытная версия, - попытался согласиться я, - но что мешало бы загорелой девице сочинять рецепты для медвежьих лакомств.
- Это было бы очень глупо, - отрезала Травка, - но давай подумаем о другом. Коли уж «снежная» Медведица уснула - а она уснула, сомневаться в этом не стоит - то почему же эта ваша хвалёная Весна так и не наступает.
- Наверное, потому что усыпить Белую Медведицу - это только полдела, - пораскинул мозгами я, - нужно теперь и остальных таки Мишек разбудить.
- Ты, как всегда, чушь сморозил, - подмигнула мне девчонка, - но иных версий и у меня нету. Так что, придётся поверить твоей...
И мы, забавно скользя по ледяной тропинке, отправились дальше.
Глава 2. Весёлая Полянка
Соседний лес оказался не так близко, как я первоначально ожидал. Покрытые снегом верхушки высоких деревьев сонно покачивались где-то на уровне горизонта. А дорожки к ним не было протопано вовсе никакой. Стало быть - предстояло с боем преодолевать нехоженые сугробы, возвышающиеся необыкновенно живописными барханами на всей площади кажущегося бесконечным поля, раскинувшего свои необъятные просторы перед нами.
Потому-то Леди Травка, лишь мельком взглянув на эту «прелесть», как-то деланно зевнула - слишком широко, чтобы это могло показаться правдой, и моментально вырубилась. Или же притворилась. Но я не стал разбираться - как-то не было желания слова попусту переводить, ибо дерзкая девчонка всё равно бы меня переспорила - а взвалил бедняжку на свою широкую ледяную спину и медленно, но уверенно, ринулся в путь.