- Он согласен поговорить с капитаном, чтобы тебя вписали в команду, в группу механика.
- Скажи, у меня нет документов.
- Он говорит у половины команды нет документов. Но условия на судне такие, зарплату не получаешь, будешь весь рейс работать, тебя за это будут кормить, оденут, обуют, дадут койку. И еще , ты не должен говорить ни кому, даже капитану, что сбежишь в Николаеве.
- Черт с вами, я согласен.
Я расстаюсь с греком и амбалом, они отправляются в Испанию.
- Больше не попадайтесь, - советую им.
- А ты, чтобы был удачливым, побольше воровал брильянтов, - смеется грек.
- Пока, ребята, может еще свидимся.
- Прощай.
У шкипера пикап, он сажает меня сзади и мы отправляемся к неведомому судну. В начале пирса мелькнула машина с мигалками. Шкипер торопливо толкает меня вниз и яростно что то говорит, я распластался на полу машины. Пикап тормозит и я с ужасом думаю, что меня сейчас выдадут полиции. Шкипер в открытое окно что то говорит, потом мы опять тронулись. Пальцы моего соседа теребят волосы. Я приподнимаюсь. Машина с мигалкой где то далеко.
Капитан ливийского судна имел сонный вид. Он поговорил со шкипером, потом подозвал меня.
- Ты русский? - вдруг спросил он на моем родном языке.
- Да.
- Хорошо. Тебе шкипер сказал условия работы на нашем судне?
- Сказал.
- Хорошо. Как твоя фамилия.
- Караваев Максим Георгиевич.
Капитан морщится.
- Нет. Так не пойдет. Ты у нас будешь за португальца. Николас Кончес. Запомнил. Я тебя так в списки и занесу, будешь числиться как механик. А сейчас вот этот парень отведет тебя к старшему.
Моя жизнь закрутилась как в колесе. Все энергетическое хозяйство судна попало мне в руки. Старший механик говорил по-английски и мы совсем не понимали друг друга, только по жестам и мимикой на его лице, догадывался, что куда то надо сходить и что то сделать.
Старпом был англичанин, знал около семи языков, поэтому был переводчиком между нами. Обладая большой физической силой, он наводил порядок на судне с помощью кулака. Мне частенько доставалось от старпома, но я, как и весь экипаж, был бесправный на этом судне и поэтому старался не возникать.
Но однажды старпом позвал меня к себе в каюту.
- Кончес, ты порядочное дерьмо, ты хоть догадываешься об этом?
- Нет, сэр.
- Ты починил идиоту Фарбасу запасную радиостанцию?
- Да, я. Электроника - это моя специальность.
- Значит ты, скотина, скрывал от своего старпома, что окончил университет?
- Я не скрывал, меня об этом не спрашивали.
Сильнейший удар отбрасывает меня в стенку. Я ударяюсь спиной обо что то твердое и медленно сваливаюсь на пол. Над моим телом сгорбилась фигура старпома.
- Если еще, сделаешь кому-нибудь из членов команды, без моего разрешения хоть один приемник, телевизор или что-нибудь отремонтируешь, убью. А сейчас, убирайся.
Я пытаюсь встать и вторично задеваю твердую стенку. Да это же сейф. Простой сейф с трещоткой. Ну, сволочуга, держись.
Доплыли до Николаева без происшествий. На рейде нас встретил катер таможни и пограничники. Старпом пришел в каюту сунул мне какую то сумку.
- На покажешь, скажешь, что твои вещи. Могут в чем то заподозрить, если ничего не будет.
Боясь провокации, я внимательно осмотрел якобы свои шмотки. Ничего подозрительного.
Идет досмотр. Ко мне подходит старший наряда.
- Николас Кончес, - кричит он.
Я выхожу со своей сумкой и выворачиваю ее на койку.
Он небрежно бросает на шмотки взгляд, потом по-английски что то говорит. Старпом стоящий сзади его мотает головой. Я так же мотаю.
- Ноу.
Таможенники обходят койку и все идут дальше. Неужели все прошло. Через час все отчалили. Я вздохнул свободно.
Мы вошли в порт под разгрузку. Вся команда принимает участие в этом деле. Уже поздно вечером краны застыли и все расползлись по своим каютам, кто спать, кто отдыхать. Старпом остался на палубе. Он стоит у борта, под мостиком и пристально следит за берегом, где пограничник, стоящий у трапа беседует с "дедом", собирающимся в город. Я беру тяжеленный круг и, подкравшись сзади, опускаю ему этот предмет на голову. Огромное тело без звука скатывается на палубу. Открываю первую попавшуюся дверь и за ноги стаскиваю старпома в коридор. Я обшарил его штаны и нашел ключи. Тот час помчался к каюте старпома. Дверь открыл легко, а сейф прослушал за пять минут и вычислил четыре цифры. В ящике деньги, деньги всех крупных государств, даже наши российские. Я распихиваю родные рубли по карманам, а также прихватываю часть пачек долларов. Теперь пора сматываться.
Уже почти темно. Яркие прожектора и фонари освещают пирс. Пограничник стоит у трапа спиной к носу и по-прежнему препирается с "дедом". Мчусь к носу корабля, вот он канат, при помощи которого судно прикручено к тумбе. Хватаюсь за него и пытаюсь скатится вниз. Как я чертыхался с этим канатом. На нем по центру металлический круг для крыс. Пришлось повиснуть и перехватить руки за железкой, а там скатится вниз и с трудом вскарабкаться на причал. Только бы не подняли шум, но кажется все тихо. Я добежал до первых ящиков и спрятался за ними, потом боком - боком стал все дальше и дальше уходить от судна.
В проходной порта выход по пропускам, пришлось обойти забор и к моей радости, я нашел пролом.
Я дождался темноты и забравшись в телефонную будку, набираю номер данный мне тунисским забиякой.
- Але, - спросил женский голосок.
- Мне можно позвать к телефону Алексей Николаевича.
- Папа. Это тебя, - слышу уже звук далеко.
- Але. Кто это?
- Я хочу передать вам привет от Коллина из Туниса...
- Как, как?
- Коллина из Туниса...
- Кто это говорит?
- Один его знакомый. Я только с что прибыл в Москву. Коллин просил передать вам пару фраз.
- Хорошо. Я сейчас выезжаю, где вас можно застать?
- На Красной Пресне у дома номер семь.
- Через десять минут буду у вас.
Это был пожилой мужик, он торопливо посадил меня рядом с собой в "Волгу" и помчался по городу. Мы остановились на какой то темной площади. Мужик обернулся ко мне.
- Что просил передать Коллин?
- Во первых, что генерал Григоренко предатель, что надо спасать всю североафриканскую сеть. Этот тип выдал англичанам Коллина и его отвезли в Лондон. И потом, Коллин передал, что спрятал все концы в воду.