Велюгин положил трубку внутреннего телефона и сказал по городскому:
— Вот что, Ручинский, сейчас вопрос выяснится, и я тебе перезвоню.
Ручинский положил на рычаг трубку городского телефона и сказал по внутреннему:
— Шляпкин, слушаешь? Вопрос выясняется. Положи трубку и не занимай телефон, я тебе перезвоню.
Шляпкин положил трубку внутреннего телефона и сказал по городскому:
— Ну как, Марута, заждался? Зато результат на носу. Вопрос вот сию минуту решается. Как только мне сообщат, я тебе перезвоню.
Марута положил на рычаг трубку городского аппарата и сказал по внутреннему:
— Слушай, Кобяков, с тебя причитается. Я поднял на ноги все начальство. Сейчас все выяснится. Как только мне позвонят, я тебе перезвоню.
— Ну вот, поздравляю, все в порядке, — сказал Кобяков, пожимая руку Лапушкину. — Твой вопрос в верных руках. И как раз в эту минуту решается. Иди пока к себе, работай. Как только мне позвонят, я тебя вызову.
— Спасибо, — сказал Лапушкин, — я знал, что это не может продолжаться до бесконечности.
И, облегченно вздохнув, он вышел из кабинета…
Кто «за», кто «против»?
На общезаводское собрание Пятеркин явился в наилучшем расположении духа.
— Чего ты сияешь? — мрачно спросил его бригадир Куковой. — Или не знаешь, что сегодня обсуждаются итоги выполнения квартального плана?
— Знаю, — сказал Пятеркин, улыбаясь всеми тридцатью двумя зубами.
— Странный человек! — рассердился Куковой. — Твоя бригада план не выполнила. Тебя сегодня вперед ногами выносить будут.
— И правильно сделают, — согласился Пятеркин. — Как понесут, сам помогать стану.
Куковой пожал плечами, невежливо сплюнул и пошел занимать место в зале, бормоча что-то вроде того, что Пятеркин или спятил от страха, или хватил для смелости лишку.
Началось собрание. Куковой как в воду глядел: все навалились на Пятеркина. Мало того, что его бригада не выполнила плана, она потянула за собой весь сборочный цех, а сборочный цех потянул за собой весь завод.
— Что скажешь? — обратился председательствующий к Пятеркину, когда в вопрос была внесена полная ясность.
— Что скажу? — улыбнулся Пятеркин. — Все правильно. Бригада план не выполнила и в ближайшее время выполнять не будет.
Шум поднялся, как на хоккейном матче. На заводе давно было известно, что Пятеркин человек принципиальный. Но тут, пожалуй, он хватил через край.
— Это как так не будет! — закричал с места Куковой. — Моя бригада выполняет, а его не будет! Из-за него мы все без премиальных сиди?
— Правильно, — согласился Пятеркин. — Все без премиальных сиди.
Аудитория раскололась на два лагеря. Одни кричали: «Правильно, Пятеркин!»
Другие кричали: «В шею Пятеркина!»
Пока выяснились отношения, подоспела резолюция. Работа Пятеркина была квалифицирована как скверная.
— Голосуем, — сказал председательствующий. — Кто «за», кто «против»?
Но Пятеркина голыми руками не возьмешь. Раз он сказал «нет», от него «да» не добьешься, даже если сам директор упадет перед ним на колени.
— Я против! — поднялся с места Пятеркин. — Скверно работали не мы, а завод-поставщик. Его переключатели никуда не годятся. Вот его и вставляйте в резолюцию.
Что правда, то правда — у этих переключателей характер попринципиальнее, чем у нашего Пятеркина. Те из них, которые включаются, потом не выключаются. А те, которые выключаются, потом не включаются. И даже если весь заводской треугольник упадет перед ними на колени, они своего порядка не изменят.
— Как это так — поставщика — в резолюцию? — удивился заведующий снабжением. — Поставщик в другом городе, в другой республике, наконец вообще в другой системе. Ему чихать на наши резолюции. Это все равно что показывать кукиш в кармане!
— Это правильно! — сказал Пятеркин. — Кукиш, в кармане он или не в кармане, мера воздействия устаревшая и не эффективная. На поставщиков-бракоделов куда лучше действуют арбитраж и народный контроль. Но это уж ваша забота. А я бракованные детали принимать не буду. Трудящиеся покупают нашу продукцию не для того, чтобы таскаться по гарантийным мастерским.
— Точно! — воскликнул начальник отдела сбыта. — От гарантийщиков бегать у меня лично просто ног не хватает. Только на пятеркинской продукции и отдыхаю. Извините, но оценивать его работу как скверную я отказываюсь.
Поступило предложение слово «скверная» заменить словом «плохая».
— Кто «за», кто «против»? — спросил председательствующий.