Так и остался Зайков при штабе. С тех пор он окреп, возмужал, набрался сил. Живой, любознательный, он все схватывал с полуслова и быстро вошел в курс штабной работы. Но страстью, которая в нем никогда не остывала, оставалась артиллерия.
Получив разрешение, Зайков побежал в свой блиндаж, а Крутов подался к начальнику штаба. Однако у того сидели представители дивизии, и боевое донесение на подпись к командиру полка пришлось нести самому.
Блиндаж командира полка саперы отделали с особым «шиком», выложили стенки из колотых и отесанных лесин, а не из кругляка, бревна на потолке ошкурили, настлали пол.
Крутов подал командиру полка на просмотр схему и донесение.
— Я сообщаю о боевом охранении, — доложил он.
— Правильно, — кивнул Черняков, рассматривая схему. — Надо вам туда наведаться!
— Слушаюсь!
— Только когда пойдете, не заходите к комбату, а прямо туда. Я бы хотел, чтобы на ваше мнение никто не повлиял. Мне это важно.
— Но я не знаю, ради какой цели выдвинуто это охранение? Наверное, не для активной обороны?
— А если и так? — глаза Чернякова блеснули, и весь он подался вперед.
— Разрешите быть откровенным, товарищ полковник. Я бы сказал, что держать там людей бессмысленно. Мы сегодня за этим охранением часа два наблюдали, — тихо продолжал Крутов. — Инициатива огня у противника, он контролирует каждое движение наших бойцов, и смешно думать, что, находясь в таком невыгодном положении, два ручных пулемета могут соревноваться с десятками немецких. Я просто не могу этому поверить. Видимо, все дело в том, что мне не полагается знать истинных мотивов, побудивших вас выдвинуть это охранение. Сумею ли я поэтому обратить внимание именно на то, что вас интересует?
— Слушай же, Крутов, — живо отозвался Черняков, — очень хорошо, что ты говоришь мне об этом прямо, но посмотри вот сюда! — Он достал и развернул карту: — Видишь?
От Витебска, словно от камня, брошенного в стоячую воду, в сторону фронта концентрическими кругами расходились пояса укреплений. Отдельные рубежи соединялись между собой отсечными позициями, проложенными севернее и южнее большака Лиозно — Витебск.
Через Белоруссию шли кратчайшие дороги на Москву. Но те же дороги оказывались кратчайшими путями и для наших войск в Восточной Пруссии. Вот почему гитлеровское командование создало на территории Белоруссии мощную группировку из отборных гитлеровских дивизий, численностью до миллиона солдат и офицеров.
На территории белорусского выступа (к северу и югу от него к этому времени Советская Армия прошла далеко на запад) гитлеровцы создали три мощные оборонительные полосы. Первая — наиболее развитая — опиралась на города Витебск, Оршу, Могилев, Рогачев, Жлобин. Густая сеть полевых инженерных сооружений в сочетании с городскими каменными постройками и радиально расходящимися дорогами, по которым противник мог быстро перебрасывать свои резервы в любой сектор обороны, превращала эти города в своеобразные крепости-бастионы. Один из участков этой оборонительной полосы фашисты окрестили «Медвежьим валом».
На карте, развернутой Черняковым, были нанесены оборонительные рубежи перед Витебском. Карта только что получена из разведывательного отдела армии. Это копия с документа, захваченного у врага, дополненная данными авиаразведки, а может, и теми крупицами сведений, которые собрал Крутов.
Чем больше старший лейтенант всматривался в кольца рубежей, тем ясней ему становилось, что за преграду создали гитлеровцы.
— Стена, — выдохнул он.
Кожевников, молча листавший газету, сказал:
— Ничего не поделаешь, будем перешагивать! Никто за нас этого не сделает, и ждать не приходится; надо подтачивать, чтобы потом, когда нажмем посильнее, — рухнула сразу...
— Видишь? — повторил Черняков. — Говорят, где тонко, там и рвется, а тут везде крепко... Но, ничего... Вы правы, вслепую действовать нельзя. Будете в охранении, поинтересуйтесь людьми, не упали ли они духом, как они себя чувствуют, чем необходимо им помочь в первую очередь. В общем, осмотрите все по-хозяйски. Как говорится: «Свой глаз алмаз...» Заметьте, какова глубина окопов, можно ли там укрыть роту нашего состава и как ее подвести к охранению. Нам предложено провести разведку боем, и я думаю, что охранение подойдет для этой цели. Теперь вы знаете мотивы и, я полагаю, увидите все, что нужно. Опыт у вас есть. Ясно?
— Ясно, товарищ полковник! — Крутов помедлил с уходом и сказал: — Я отпустил Зайкова на батарею.