- Насколько я понимаю, вы бывали тут и раньше.
- Да. Но ночью никогда. - При свете огня Денни наконец хорошенько разглядел Фесте и расхохотался. - Пудель? Сторожевая собака пудель?
- Ну, из пуделей получаются прекрасные сторожевые псы, - хотя внешне и не скажешь. А с такой стрижкой, как у него, многие просто не понимают, какой он породы.
Фесте был коротко острижен и действительно мало походил на обычного пуделя.
- Когда я был мальчиком, у наших соседей жил чистокровный пудель. Я запомнил, что у него была длинная морда. - Денни по трепал собаку по голове и с трудом удержался, чтобы не зевнуть.
Прюитт снова внимательно оглядела его.
- Вы совершенно измотаны. Выспитесь сначала, а потом уж поговорим. Насколько мне известно, о ваших приключениях еще никто не знает, если, конечно, вы сами никому, кроме меня, ничего не рассказали. Так что можете позволить себе несколько часов сна. Думаю, до завтрашнего утра у вас время есть.
- Почему вы помогаете мне? - спросил Денни. - Вы ведь помогаете мне?
- Посмотрим, - ответила Прюитт. - Сначала идите спать.
- Кто еще может знать? - спросил Денни.
Он уткнулся в миску с тушеной козлятиной. Проспал он одиннадцать часов кряду, потом с удовольствием вымылся в горячей воде с мылом и с не меньшим удовольствием воспользовался опасной бритвой Джесси Келлума.
Сейчас он сидел за длинным столом из темного дерева, который принадлежал еще Хаббеллам. Он переоделся в последнюю оставшуюся у него смену чистого белья, оранжевые вельветовые брюки и поношенную хлопчатобумажную толстовку с дырками на обоих локтях.
- Понятия не имею. Может, и никто. Я знаю потому… что… Хамфри вообще еще никогда не удавалось ничего от меня скрыть, особенно если дело действительно серьезное и важное. Правда, я не уверена, что он догадывается, насколько я не одобряю этого плана.
Денни ел, но не забывал и про главное.
- И что же им нужно?
Прюитт скинула ботинки, заложила руки за голову и тяжело вздохнула. Худощавая, строгого вида женщина лет сорока, чем-то даже похожая на мужчину. Каштановые волосы коротко острижены, местами проглядывает седина. Денни решил про себя, что в жизни она намного приятнее, чем на видеоканалах и голограммах, которые ему приходилось видеть. Он уже не сомневался, что этой женщине можно доверять, она была прямой, честной и откровенной.
- Я думала, что стоит вам рассказывать, а что нет. И вам, и мне было бы намного легче, если бы вы не проявили столько упрямства и не вернулись к своим медведям. Я и уединилась-то сейчас именно для того, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию и найти подходящий выход. А теперь вот еще вы.
Денни места себе не находил от нетерпения и потому шел напролом.
- Кто подсунул малыша хефна в берлогу к Розетте?
- Это я могу вам сказать точно. Хамфри. Малыш не его, но подложил его именно он.
- Медведице вводили транквилизаторы? - встревожился Денни.
- Не знаю. Наверное.
- Черт бы их побрал! А что сделали с Рокетом? Вторым медвежонком?
- Этого я тоже не знаю. Может, отдали в реабилитационное отделение для сирот.
- Чертовы выродки! - Денни в ярости ударил кулаком по столу, и в пустой миске громко зазвенела ложка. - Но зачем? Зачем заменили Рокета на малыша хефна?
- Зачем? - Прюитт состроила гримасу. - Вы уверены, что хотите знать? Тогда вам уже не отвертеться.
- Они вмешались в жизнь моих медведей, конечно же, я хочу знать! И вообще, неужели можно увязнуть еще больше?
- О'кей. Я сама узнала обо всем около месяца тому назад. Оказывается, хефны занялись восстановлением биосферы Земли не из чисто альтруистических побуждений. Оказывается, что хефны и гафры… - Она еще раз посмотрела на Денни, потом отвела взгляд. - В общем, дело вот в чем. Взаимоотношения между хефнами и гафрами не ограничиваются связью хозяин - слуга, о которой мы уже знаем. Между ними существуют отношения полового симбиоза.
Денни чуть не упал со стула.
- Симбиоза?
- Ну да. Генетически они совершенно разные, но размножаться друг без друга не могут. Все хефны мужского пола. Все гафры женского. На том корабле были семейные пары. И искал корабль подходящую планету для размножения: естественную, не испорченную среду обитания. Потому что их родная планета по какой-то неизвестной мне причине стала для этого непригодна.
- То есть, прилетев на Землю, они искали подходящую планету для размножения?
- Именно.
- Четыреста лет тому назад?
- Да.
- И оставили здесь хефнов, зная, что вернутся, останутся и будут заниматься воспроизводством потомства на нашей планете! Только, видимо, их задержали какие-то технические неполадки, потому что вернулись они лишь в две тысячи шестом году, и к этому времени Земля уже перестала быть естественной, неиспорченной планетой.
- Все верно.
- А теперь самое главное. - Денни отодвинул пустую миску и положил руки на стол. - Почему им надо размножаться именно здесь?
- Насколько я понимаю, - медленно ответила Прюитт, - постнатальное развитие младенцев хефнов предполагает, что какое-то время они должны провести в естественной среде, причем под присмотром настоящего дикого хищника. Они должны расти и воспитываться как детеныши хищных зверей. К две тысячи шестому году на нашей планете почти не осталось хищников, которые могли стать нянями для их малышей, да и людей стало слишком много.
- Боже. - Денни был потрясен, в нем проснулся биолог. - С ума сойти. В это невозможно поверить. - Он с минуту думал, потом спросил: - А шимпанзе? Крупные кошки?
Прюитт встала, убрала со стола пустую посуду и принесла корзинку со сморщенными желтыми яблоками.
- Популяции крупных кошек плохо восстанавливаются, их еще слишком мало, кроме, разве что, львов и пум, но самое главное - хефны не очень хорошо ладят с кошками. - Она набрала полведра воды, поставила его возле стола и принялась мыть яблоки. - Шимпанзе могли бы стать подходящим видом. Известен случай, когда группа шимпанзе вырастила брошенного нигерийского мальчика, но хефнам нужны были виды, поддающиеся быстрому восстановлению в своей естественной среде обитания. Виды с более коротким периодом беременности, производящие на свет по нескольку детенышей, виды, у которых период младенчества и детства проходит быстрее, а следовательно, и результаты можно получить скорее. - Прюитт фыркнула. - Я еще думала, почему Хамфри так интересовался нашими мифами и легендами о детях, выращенных дикими животными. Когда мы, ученики, были еще детьми, он много говорил с нами об этом. Например, о Тарзане.
- Волки! - вскричал Денни. - Ромул и Рем. Маугли. Те две девочки в Индии. Бог ты мой, вот почему в проект вошли койоты!
Отодвинув пустую корзину, Прюитт принесла большие миски, ножи и газету. Она расстелила газету перед собой и кивнула:
- Ну да. Они исключили те виды, которые по каким-либо причинам не могли быстро восстановиться в испорченном климате планеты. Например, тигров, шимпанзе и волков - эти виды слишком специализированны, приспособлены к жизни в определенных условиях. Теперь уже, конечно, и они подлежат восстановлению, но койоты гораздо легче приспосабливаются к тяжелым условиям окружающей среды, они никогда не были под угрозой вымирания, несмотря на то что их отлавливали, травили и убивали. Да вам все это известно. Хефнов заинтересовали восточные, крупные койоты, но потом они решили, что бурые медведи подходят гораздо больше. - Прюитт говорила и одновременно чистила яблоки, разрезая их на четыре части, вынимая сердцевину и бросая дольки в миску.
Денни тоже разложил перед собой газету и взял в руки нож.
- Однако медведи не самые лучшие хищники. У них быстрая реакция, но они недостаточно проворны, чтобы охотиться на взрослых оленей, а о кроликах, мышах и прочей мелкой живности и говорить нечего.