Первую ночь Архипа приютил на ночлег огромный, лет под двести, кедр. Между толстенных узловатых корней, похожих на скрюченные в судороге пальцы, на подушке мягкой, рыжей, сухой хвои хорошо спалось. Огня из осторожности он не разводил, поужинал лепешками и пластами нарезанной свежекопченой дичины. Долго слушал тишину, потом слушал себя - никаких предчувствий, все дышало покоем. Утром встал затемно и по холодку успел пройти почти половину дневного перехода. А потом случилось это.
Он поленился огибать чистину кромкой густого пихтача, вышел на открытое, думая спрямить путь. Огненный шмель раскаленным жалом ударил в спину, когда переходил поляну. Потом позже от леса прилетел звук хлесткого выстрела. Это произошло, когда Архип поднял ногу, чтобы перелезть-перешагнуть через высоколежащую колодину. От внезапного удара он перелетел через нее и упал в высокую дурнину, больно оцарапав лицо. Изначально знал, что когда-нибудь такое может с ним случиться. Это и помогло ему быстро сориентироваться в случившемся. Вначале подумал, что ранен. Сильно болела спина чуть пониже лопаток, будто по ней ударили большущим камнем. Но крови не было, а сдернув котомку, он увидел в ней входное пулевое отверстие, выходного не было. Его спасло мясо в мешке, пуля застряла в нем.
Думать дальше было некогда. Чуть выглянув из-за валежины, Архип увидел, что к нему по его следу в траве идет с ружьем наперевес человек в солдатской шинели. Метрах в двухстах на краю пихтача стояли еще трое. Оттуда раздался крик:
- Проверь и обязательно добей его, если ранен.
Архипу стало страшно, он сразу узнал этот гундосый голос, голос Федьки Подковы. Значит, это банда дезертиров, которая пряталась здесь в пихтачах у скал. Троп там не было - получается, что его не ждали, а он по дури просто напоролся на них. Если бы прошел пихтачом, глядишь, и не увидели бы. Теперь думать об этом поздно, нужно было обороняться - стрелявший был уже в метрах пятидесяти.
Схватив упавшую у котомки берданку, быстро открыл затвор, заменил пулевой патрон на картечный. Пулей, бывает, можно и промазать, картечь же накрывает большую площадь и метров с десяти-пятнадцати валит даже кабана-секача. Картечь в патроне была самокатаная, кустарная. Архип сам накатывал кусочки свинца между двумя сковородами перед тем, как идти в тайгу: фабричного припаса не было.
Он затаился за колодиной и ждал, ведь выстрелить он мог успеть только один раз. На второй выстрел времени не будет. Но это должен быть выстрел наверняка. Стрелять решил в грудь, а там и голове, и животу достанется - картечь есть картечь - страшное дело. Стрелявший шел не опасаясь, быстро. Очевидно, он был уверен, что тот, в кого он стрелял, убит. Вот шум травы уже недалеко, еще ближе...
Внезапно вынырнув чуть в стороне от колодины, Архип быстро поймал на мушку грудь в солдатской шинели и нажал спуск. Дезертир настолько не ожидал подвоха от своей жертвы, что даже не успел вскинуть оружие к плечу. На его груди вмиг вспыхнула крупная, алая, густая «клюква» от картечи. Подломившись в коленях, он упал лицом в траву и затих.
После секундного замешательства со стороны бандитов загремели выстрелы. Стреляли из нарезного, пули вжикали по высокой траве, как шершни, щелкали, сшибая высокие соцветия дягиля и боржовника. Старатель, втянув голову в плечи и пригнувшись чуть не до земли, волоча за лямки котомку и за ремень ружье, быстро-быстро полубежал-полуполз в сторону спасительной тайги. Там, нырнув под ее своды, путая след, сделал хитрый ход: побежал, стараясь не оставлять явных следов, не вперед, а назад. Он знал, что это собьет с толку преследователей и они его потеряют. Так оно и вышло. Какое-то время он еще слышал выстрелы, которые гремели позади, потом все затихло.
Найдя подходящую корягу, Архип разделся, крепко привязал тючок с одеждой, котомку с ружьем и переплыл на другую сторону бурного Амыла. Ожегшись так на «ходовой» правой стороне, решил идти левобережьем, что было значительно труднее, но безопаснее. Когда переплыл реку, сразу нырнул в заросли и укрылся в березняке - там по подошве горы целым массивом густо росли березы. Пока одевался, все думал, как же ему все-таки повезло. Получается, что если бы в котомке не было мяса, быть бы ему мертвым.
Вспомнив о мясе, вытащил его, нашел входное отверстие от пули и ножом, надрезав кусок, вынул ее. Внимательно рассматривая чуть сплющенный кусочек свинца в латунной оболочке, понял, что сегодня ему повезло дважды. Стреляли в него из винчестера - так назывался американский карабин. Архип видел такой и даже держал в руках, видел и патроны к нему. Однажды он менял на золотой песок спирт в тайге у китайского спиртоноса Вана. Старатели звали его Ваня, на что тот охотно откликался. У двух охранников купца были такие же. Спиртонос рассказал, почему они предпочитают именно это оружие. Во-первых, его несложно у них достать; во-вторых, он сравнительно легкий (Винчестер не предназначался для использования в качестве боевого оружия, так как был рассчитан на маломощный патрон калибра 11, 8 или 11,43); ну и, наконец, в-третьих - он был по тем временам первоклассным и скорострельным оружием. Последний показатель был особенно впечатляющим. С двенадцатью патронами в магазине и тринадцатым в стволе он давал 25 выстрелов в минуту.