Мог бы он всего это достичь сам, без помощи своей благоверной. Конечно, ему хочется думать, что «да», но, увы, факты говорили об обратном. Лучше всего Слава умел хотеть. Лежать на диване и строить воздушные замки, в то время как жена вырабатывала план действий, продумывала запасные варианты и обходные маневры. И с ее помощью Слава получал все, что хотел.
«Ну все, хватит, так можно сойти с ума», — подумал Слава и посмотрел на жену.
— Марина, так что мне теперь делать?
— Уходи!
— Куда?
— Не знаю, но здесь ты оставаться не можешь. Бери, что тебе сейчас нужно, а за остальными вещами заедешь, когда меня не будет дома. Ире и Воре я скажу, что ты уехал в командировку. Ты так редко их видишь, что вряд ли они сильно расстроятся. А потом, если захочешь, придумай для них какое-то объяснение. Мне все равно.
— А может, не будем так резко все обрывать. Ведь можно все как-то уладить?
— Как?
— Ну, не знаю, надо подумать.
— Не о чем тут думать. Вся ясно и понятно. Уходи!
И Марина вышла из кухни. Поправила тапочки в коридоре, поплотней закрыла дверцу шкафа и ушла в детскую. Зажгла свет, потом, передумав, выключила, села в кресло и стала ждать, когда Слава уйдет. Через минуту дверь заскрипела, открылась и закрылась, но Марина не шелохнулась. Она чувствовала, что это еще не конец. Наверняка Слава пошел к Рите сообщить радостную весть.
«Как тяжело осознавать себя обузой для мужчины, с которым прожила столько лет», — думала Марина, и слезы текли по щекам.
А вокруг всегда было столько красивых мужчин! Они караулили ее на проходной, дарили цветы, писали стихи. Ей нравилось мужское внимание, но у нее даже мысли не было, чтобы закрутить роман на стороне. У нее ведь есть муж — самый красивый, умный и талантливый, разве может с ним кто-нибудь сравниться?!
Конечно, с годами муж перестал казаться таким безукоризненно идеальным. Но чтобы изменить — никогда!
Что с ней будет теперь? Как ей жить дальше и, главное, зачем? Для кого?
Дверь снова скрипнула, и раздались крадущиеся шаги. Это Слава вернулся и начал осторожно собирать вещи. Марина не видела, но по еле слышным колебаниям воздуха безошибочно угадывала каждое движение мужа. Вот он достал из стенного шкафа свой гастрольный чемодан, привычным жестом уложил туда черный фрак, темно-синий костюм, галстуки, рубашки, носки. Затем достал из книжного шкафа ноты, несколько книг, семейную фотографию в рамке, закрыл чемодан, надел пальто и замер в нерешительности. Потом открыл дверь в детскую и шепотом проговорил:
— Ну все, я, наверное, пойду. Ты в порядке? Может, тебе принести что-нибудь, например успокоительного?
— Нет, я в порядке. Прощай.
— Нет, не так, до свидания?!
— Хорошо, до свидания, — даже не взглянув на него, ответила Марина.
Входная дверь захлопнулась. Теперь уже окончательно и бесповоротно. Что было потом, она помнила очень смутно. Помнила, что легла в постель. Потом пришел Боря, пропахший рыбой, озябший, но довольный. Чуть позже в спальню влетела Ирка и о чем-то долго щебетала.
Марина лежала в постели весь следующей день и еще целую неделю. Дети попеременно пытались ее накормить, но есть она не могла и только пила, пила и пила. Потом приходил врач, измерял давление, задавал вопросы, смысл которых от Марины ускользал. Помнила, что ей делала уколы хмурая медсестра в смешном белом чепчике. Она приходила несколько раз в день, и после уколов Марина погружалась в приятные воспоминания детства. Ей снились лошади, бегающие по полю, божественно пахнущая сирень, созвездие Большой Медведицы и лягушачья какофония в болоте у дороги. Эти воспоминания давали отдых ее измученной душе и силы свыкнуться с мыслью о расставании. Через неделю она встала с постели и начала понемногу есть, еще через пару дней начала выходить в магазин и на рынок, а через месяц вышла на работу. Марина сильно похудела, осунулась, взгляд потух, все эмоции умерли. Она жила как во сне, все действия выполняла автоматически, по памяти, спать ложилась, будто умирала, а утром возрождалась вновь.
Через три месяца Слава позвонил домой:
— Привет. Это я. Как ты поживаешь?
— Хорошо, спасибо. Я в порядке. Как ты?
— Тоже ничего. Живу у Коли.
— А почему не у…
— Что ты говоришь? Я не расслышал?
— Нет, ничего.
— Ну ладно, до свиданья.
— Пока.