Бредя к избе, Сашка вновь и вновь мысленно возвращался к эпизодам борьбы с огромной рыбиной. Вот это рыбалка! Жаль, конечно, что таймень ушёл, но столько удовольствия он не получал даже от охоты. Впечатлений хватит на всю практику.
Василий, готовивший ужин, посмотрел на Сашку и сразу всё понял:
– Тайменя, однако, зацепил. Ну, раздевайся, суши одежду и рассказывай, что произошло.
Сашка, как и директор, стал рассказывать, размахивая руками, совершенно забыв, что находится в избе, а не на реке. Выслушав, Василий подвел итог:
– Ничего, главное – зацепил. Завтра ещё на тайменя посмотришь. Я постарался. А сейчас ешь и отдыхай…
Сентябрь. Днём тепло, ночью холодно. Сашка проснулся от холода и от звука хлопнувшей двери. Светало. Он пошёл к реке умываться.
От утреннего холодка слегка зазнобило, но вода показалась тёплой. Вернувшись в избу, спросил Василия, растапливавшего печь:
– Как ты думаешь, влетит мне от директора за то, что я его спиннинг расстрелял?
– Вряд ли. Зачем тогда давал? Жалеть, конечно, будет, но обойдётся. Давай завтракать и на озеро тайменя смотреть. Сетку я вчера поставил.
Завтракали не спеша. В лодке вновь сидели молча, думая каждый о своём. Озеро оказалось большим с чёрной по цвету водой, наверное, из-за пасмурной погоды – начинал накрапывать дождь. Не доплыв метров двести до противоположного берега, Василий заглушил мотор и сел на вёсла.
– Сашок, ты сеть выбирать умеешь? – спросил он, бросая в воду «кошку» и сразу цепляя сеть. Тот кивнул. – Тогда начинай, а я погребу.
Рыбы попалось немного: окунь, карась, пара налимов. Вдруг сеть повело в сторону. Сашка обернулся на Василия, который невозмутимо управлял лодкой. Сеть вновь повело. Сашка не удержался:
– Вась, греби, пожалуйста, ровнее, выбирать трудно.
– Сашок, я стараюсь, однако. Хорошо гребу, да и озеро сегодня тихое…
Сашка вгляделся в воду и сначала не понял, откуда в озере взялся топляк. Только потом понял, что это рыба. Она стояла у самой сети, медленно перебирая оранжевыми плавниками. Таймень! Это он сеть тянул. Вчерашний против этого – ребенок. Сашка потянул сеть на себя и увидел, что рыбина не запуталась, а просто засосала в пасть её кусок вместе с попавшимся налимом. Сашка медленно начал подтаскивать тайменя к «казанке» – он оказался длиной в половину лодки. Василий с неменьшим удивлением смотрел на гиганта. Он потянулся было к ружью, но передумал. Медленно, не делая резких движений, достал из рюкзака багорик и передал Сашке.
Пока острый крюк подводился под жабры тайменя, тот даже не шелохнулся. Глубоко вздохнув, Сашка всадил багорик в тело тайменя. Дальше он плохо помнил, что произошло. Вода взбурлила, руку дёрнуло так, что чуть не вывихнуло, лодку через накренившийся борт залило водой, а таймень… был таков.
– Ушёл, – удивлённо сказал Сашка и поднял зажатый в руке багор. Восьмимиллиметровая проволока распрямилась, не выдержав рыбьей силы. – Вась, как это могло произойти?
Но Василий в ответ только улыбнулся…
Зимой Сашка приехал из тайги в госпромхоз. Собирая для дипломной работы необходимый материал, вспомнил о сентябрьской рыбалке, об огромном таймене. Директор рассказал, что примерно через неделю на берегу того самого озера рыбаки нашли рыбий скелет. По их рассказам, погибшая рыбина была огромной – таких они никогда не встречали. Пытались довезти скелет до посёлка, но не смогли – развалился.
Золотая лихорадка
Ручей брал начало далеко в сопках и, подпитываясь водой тающих снегов, бежал к большой реке. Быстрое течение тащило по дну ручья песок, мелкую гальку, небольшие камни. Со временем в устье образовалась приличная яма, на дне которой и собиралось всё, что вода приносила с собой…
Подошедший к яме человек устало опустился на колени, положил на землю карабин и нагнулся, чтобы напиться. И только сделав несколько глотков, он вдруг заметил на дне в преломляемых водой солнечных лучах что-то блестящее. Человек закатал рукав рубашки, опустил руку в ледяную воду, зачерпнул со дна горсть песка. На ладони вперемешку с песком и речной галькой выделились несколько тёмно-жёлтых золотых крупинок.
Дрожащими руками он аккуратно положил их в шапку и теперь уже опустил в ручей обе руки. Может быть, золота больше не окажется. Но вновь небольшие «самородки-тараканы» заблестели на ладонях. По щекам человека покатились слёзы, во взгляде появилось безграничное счастье. Беззвучно шевеля губами, бережно выбирая из песка каждый самородочек, он сложил золото в шапку. Затем несколько раз перекрестился и поклонился появившемуся богатству.