— Сложная у тебя фобия, дяденька! — восхитился Игорь.
***
Вечером с пасмурного беззвездного неба пошел снег, сделалось тоскливо и сонно. Арсен что-то медленно считал на калькуляторе, Яша клевал носом, а Игорь маялся.
— Эх, жалко тут печки нет. В такую погоду, самое оно у печки сидеть и сало трескать.
— Печку, — не отрываясь от подсчетов, медленно проговорил Арсен, — можно кирпичами топить. Если их немножко в солярке подержать. Только не силикатными, а обычными красными. Силикатные не пористые, они солярку не впитывают. А если печка хорошая, то можно так растопить, что дюралевые листы гореть будут.
— Спасибо скажите, что я в старом доме столько раз генератор заводил. — сонно возразил Яша. — Не знай я его так хорошо, не смог бы воспроизвести и сидели бы вы щас на улице у костра. И за радиатор, тоже хотелось бы услышать. Спасибо, дескать, Яша, за радиатор.
— Может, пулю распишем? — Игорь проигнорировал Яшины требования об изъявлении благодарности.
— Можно.
Игра пошла вяло, без должного вдохновения. Игорь быстро набрал в гору, да так много, что уже и не особо рыпался. Арсену, с его везением, наоборот никак не удавалось добиться остроты момента. Он спокойно закладывался на то, что короткий козырь разложится, а третья дама сыграет и всегда оказывался прав.
— Яша, а почему у тебя карт одиннадцать?
— Это не карта. Это наш гость визитку оставил. Ты где видел карты с белой рубашкой?
— Дай-ка! — заинтересовался Игорь. — О, генерал-майор! Это какой генерал, самый верхний?
— Нет. — сказал Яша. — Если не ошибаюсь, это самый нижний генерал.
— А какой главнее?
— Любой. Генерал-лейтенант главнее, генерал полковник совсем главнее.
— А маршал у чекистов бывает?
— Я знаю? Ты играть будешь? Тебе ж щас волеизъявляться!
— Пас. — Игорь мельком глянул в свои карты и положил их на стол. — А давайте ему позвоним. Пусть расскажет чего-нибудь интересного.
— Ночь, вообще-то. — напомнил Арсен.
— Да ну, пусть отрабатывает. Я ему позвоню, пусть расскажет нам, какая у них по магам статистика. А то мне страсть как интересно, кто и почему волшебством овладел, какие критерии.
— Я сам позвоню. — отобрал у Игоря карточку Яша. — А то ты наговоришь лишнего.
— Какого еще лишнего!?
— Разнообразного лишнего. С тобой не угадать, какого именно лишнего, ты наболтаешь
Яша набрал номер и дождавшись ответа, спросил:
— Роман Романович? Да. Вот такой у нас вопрос возник, уж извините, что в такую позднотень. Ну, мы же договорились, насчет информации, так? Ага. Мы хотели бы знать, какая у вас статистика по магам. Ну, разные. Пол и возраст. Ммм… лучше, наверное, в процентах от общего. Да, правильно. Еще там всякое, да. Спасибо большое, буду ждать. Спасибо.
— Ну?
— Перезвонит. Давайте пока пулю допишем, чуть-чуть осталось.
Успели и дописать и посчитать и организовать поздний ужин. Яша собирал со стола, когда его телефон тренькнул.
— Игорь, доубери пожалуйста. — и в телефон: — Да, Роман Романович. Сейчас, возьму чем записывать.
Возникшей в пальцах авторучкой, Яша стал заполнять возникший на столе лист бумаги столбиками цифр. Окончив записывать, поблагодарил собеседника и потыкал ручкой в бумагу.
— Вот, вникайте. Нет, не надо у меня вырывать! Сядь, я зачитаю.
Яша вгляделся в цифры.
— Итак. Магов мужеска пола около трех четвертей. Семьдесят один процент. По возрасту, больше всего магов, около двадцати процентов, приходится на интервал от пяти до двенадцати лет. Почти столько же, от двадцати до двадцати пяти. Между — провал. Всего три процента. После шестидесяти, магов почти нет. Меньше одного процента. Это, я так думаю, в пределах статпогрешности. Между двадцатью пятью и пятьюдесятью, количество плавно снижается.
— И об чем это нам говорит?
— Это, Игорь, нам не особо об чем говорит. У меня такое ощущение, что вот эта дырка между десятью и двадцатью годами, это что-то гормональное. Про остальное не знаю.
— Похоже. Помнишь, как Димин дядька про нас говорил? Вы, говорил, акселераты. А акселерация, это когда яйца больше головы.
— Да, хороший был дядька. — вздохнул Яша. — Ладно, дальше слушайте. Плотность магов гораздо выше в городах, чем в сельской местности. И чем больше город, тем там больше волшебников, в проценте от всего жителей, естественно. Если откинуть детей, то у большинства магов образование высшее или они находятся в процессе его получения. Две трети таких. А без среднего специального, вообще почти никого. Остальное — какая-то херомудия: рост, цвет волос, национальность, всякое такое. Никаких явных закономерностей нет.
— Это что, значит, что маг в идеале образованный мужчина двадцати двух лет?
— Немножко не так. — вступил Арсен. — Нет никакого идеала, есть только гауссово распределение по полово-возрастной пирамиде.
— Да я понимаю, — сморщился Игорь. — Интересно, почему такое распределение.
— Этого они не знают. — сказал Яша. — И я тоже, так сходу, ничего не придумаю путного.
— Угу. — Арсен взял бумагу и пробежал ее глазами. — Только вот что… Я, этим данным, немножко не доверяю. Источник, немножко того… наврать они могли запросто, а могли просто с потолка цифры взять. Или выборка у них крохотная, ты ведь у них только процентовку попросил.
Игорь задумчиво посмотрел в потолок.
— Такую вот гипотезу выскажу, но она дуболомная и ничего не объясняет. Но выскажу, раз уж в голову пришла.
— Валяй.
— Магия вылилась на всех людей. Но не все смогли ее восприять. Кто-то сумел напитаться ей, как кирпич соляркой, а остальные оказались силиконовыми.
— Силикатными. — поправил Арсен.
— Ну да. Правильно. Силиконовые, это дойки.
— Силиконового дофига всего. Вплоть до лямок у лифчиков, в которые эти дойки складывают.
— Силиконые лямки, силиконовых доек не выдержат, если конечно это настоящие силиконовые дойки, как у Памелы Андерсон, во время оно. Там, наверное, стропы парашютные.
— Не важно! Нам интересно, кто оказался красными кирпичами, не силиконовыми. И я так думаю, это те, кого магия не шибко удивила. Для кого она была вещью несуществующей, но обыденной. Кто в сказки верит.
— В сказки кто попало верит. Я вот, помню еще, как в телевизоре Чумака показывали и второго такого же, Кашпировского. Так все говорили "ну, нет, конечно, это ахинея и шарлатанство", а сами смотрели и воду в банках "заряжали".
— Нет, тут другое. Это те, кто не в сказки верит, а в плачущие иконы и баб с пустыми ведрами. В банках и чумаках, романтики нет ни на грош. Магию вобрали те, кто не вполне от мира, но не псих или религиозный фанатик, а фантазер. Кто много времени имел на пустые мечтания, вместо того, чтобы землю пахать или уголь рубить. И для кого мечтания эти не ограничивались об выпить и закусить. И кто еще не закоснел и не отчаялся…
— Все, Игорь, кончай. — перебил друга Яша. — Ты, извини пожалуйста, версия твоя для нас очень лестная, но все равно дурацкая. Домыслы сплошные.
— И вымыслы. — Арсен вытянулся на кровати, накрыл лицо подушкой и невнятно сообщил: — Я спать, завтра надо немножко дел сделать.
Яша посмотрел на него и обратился к Игорю:
— Ты как, опять в сугроб ночевать пойдешь?
— Совсем не пойду. Тут сидеть стану. Кошку мне оставь, если ложиться будешь, я ей свои соображения выскажу.
— Как-же, станет она тебя слушать. Вон она, — Яша указал на свернувшуюся в ногах у Арсена Тинки-Винки. — Ей до твоих соображений дела нет. Но я могу ее заменить, если не побрезгуешь.
— Да я только рад буду! — фыркнул Игорь, — Просто, не ожидал. Ты какой-то резкий весь день, я уж решил, что мы тебе все остоебенили.
— Не, просто за Леру волнуюсь, как они там добираются.
— Волнуешься — позвони. — пожал плечами Игорь.
— Да звонил, и она звонила, говорит все отлично. Ты сам-то, Рите звонил?
— Неа, надумает, сама брякнет. Только, Ритка не надумает. Она сперва впечатления копить будет и только когда ее разопрет всю, тогда она их разом и вывалит. Ладно, это пустое. Я об другом думаю.