Диме вспоминались слова тур-девушки о "снаряжении". Вспоминал он их с изрядным сарказмом. Так как всего снаряжения у Анатолия был небольшой рюкзак, где кроме его личных вещей был комок общей протвомоскитной сетки, два легких спальника, две манерки и газовая горелка с парой запасных баллончиков. И малокалиберный карабин, с помощью которого, Анатолий добывал на ужин птицу или обезьяну. Дима подозревал, что это бессовестное браконьерство, но от ужина, конечно, не отказывался, так как на завтрак бывала растворимая лапша, а обеда не полагалось.
В пути проводник больше помалкивал, только указывал на достопримечательные растения или животных, сопровождая показ описанием достоинств объекта. Ничего не смысливший в ботанике Дима, узнал, что множество растений самого разного вида и размера годится в пищу, примерно столько же смертельно ядовиты, а оставшимися можно доставлять себе удовольствие, если конечно нравятся галлюцинации и бредовое состояние. Зато, перед сном, гид баловал своих подопечных брутальными либо комическими историями из своей жизни, изрядную часть которой он провел, путешествуя по необжитым местам планеты. Только сетовал, что почему-то в самых интересных местах обязательно идет война, что часто затрудняет путешествия. Но, в его случае, отнюдь не отменяет их.
***
На четвертый день, пришли в стоящую на медленной заиленной реке индейскую деревню. Индейцы оказались малорослыми, тихими людьми, довольно приветливыми, но не навязчивыми. Анатолий объяснил, что тут и живет шаман, которому он оказывается решил препоручить Диму и Вальдеса, если они не сумеют найти "сокровища" за два дня.
— Какие два дня? — спросил Дима. — Тебе, Толя, еще обратно идти.
— Обратно, я без вас за сутки добегу. Не волнуйтесь за меня, да и за себя. Перон хороший человек. И испанский знает, что для вас важно. Только глупых вопросов помногу не задавайте. И баб здешних пердолить нельзя. Триппер местный мгновенно намотаете.
— А вот это было абсолютно лишнее предупреждение. Люди они тут, наверняка хорошие, но не сексапильные совсем. Мы не так надолго здесь селиться собираемся, чтобы до такой кондиции дойти. — сказал Дима.
— Кто вас знает, — пожал плечами Анатолий. — Находились ведь любители, потом не рады были.
За разговором прошли деревню насквозь и оказались возле стоящей суть на отшибе большой круглой хижины. Анатолий сказал:
— Тут вот, Перон с семьей и живет. Он и шаман здесь и вождь. Вы пока снаружи потусуйтесь.
Сам он, скинул ружье и приставил его к стене хижины, сбросил рюкзак и достав из него сверток, как предположил Дима, с гостинцами, откинул заменявшую дверь занавесь и исчез внутри.
К присевшему на сухое бревно Вальдесу сбежались дети. Они дергали его за кучерявые волосы и, пытались их распрямить и сравнить со своими. К Диме интереса не проявили. Должно быть, белые были для них меньшей диковинкой, чем совсем черные.
— Жалко у меня конфет нет или леденцов каких, — огорчился Вальдес. — У них наверное из сладостей один мед дикий.
Дима порылся в карманах и бросил другу початый пакетик M&Ms. Вальдес раздал разноцветные вкусняшки и дети их тут же схрумкали, причем особенно им нравились красные и желтые. Вероятно, дело было именно в цвете, на вкус, заинтересовавшийся Вальдес, разницы не заметил, хотя попытался. Дима высказал предположение, что желтый и красный ассоциируются со спелыми фруктами и оттого кажутся слаще. Однако, он и сам не считал это объяснение убедительным, а спросить они не могли — дети не говорили ни по-испански, ни по-английски. А вот несколько русских слов знали, но мало, для разговора не хватало.
Из хижины вышел Анатолий, а следом коренастый пожилой индеец с проколотой оттопыренной губой и хитрыми, чуть выпученными глазами. Анатолий представил его как Перона. Индеец благожелательно посмотрел на Диму и удивленно на Вальдеса.
— Чего он? — спросил Дима у гида.
— Очень мало туристов негров. Он вообще таких не видел, наверное. В Манаусе богатых негров полно, но им сюда ездить недосуг, в делах все, вот он и удивляется.
— А он бывает в городе? Я думал, это дикое племя.
Анатолий хмыкнул.
— Племя дикое, а Перон нет. Потому здесь и хозяйничает. Он, что называется, человек с прошлым. Много где побывал, но осел тут, в родных местах. В город раз в год обязательно ходит. За вкусным куревом, за впечатлениями. И в Манаусе был лет пять назад, он мне рассказывал. Хотел там какое-то дело провернуть, но обманули его, все-таки не хватило опыта, а на одной смекалке не выехал.
— Заходите, кабальерос, — пригласил Перон и сказал что-то внутрь хижины, откуда моментально выскочила пара старух и девушка с грудничком на руках. — Мои. — сообщил про них Перон и вошел в дом, а за ним и гости. Женщины остались снаружи.
Кроме них, четверых, в хижине людей не оказалось, зато бродили по чистому земляному полу несколько кур, а к колышку у дальней стены был привязан мохнатый зверек, вроде енота, только рыжий. "Носуха", пояснил заинтересовавшемуся Вальдесу Анатолий. — Они тут кого попало в дом берут, приручают. Лишь бы симпатичный был и не злой.
Перон сел в низко висящий, плетеный гамак.
— Скоро мои кушать принесут. Но вам это кушать не надо, обдрищетесь с непривычки. Только рыбу можно, она свежая, печеная. Мой друг и родственник Анатолий очень огорчается, когда его гости здесь травятся и болеют.
— Родственник? — изумился Вальдес.
— Я женился на одной его дочке, когда первый раз тут был. Если интересно, покажу ее потом. — ответил Анатолий.
— А как же местный триппер? — по-русски спросил Дима.
— Женитьба, это формальность. Типа штампа о прописке.
Внимательно вслушивавшийся Перон засмеялся.
— Вы и русский знаете? — спросил Дима.
— Нет, только португальский и испанский Но все всегда об одном спрашивают. — Перон на пальцах показал о чем. Дима покраснел, но не от демонстрации, а потому что вспомнил, как неприлично говорить на языке непонятном кому-то из собеседников.
— Что вы ищите? Мой зять объяснял, но непохоже, чтобы он понимал. Объясните мне, я умнее его. — Перон снова рассмеялся и с приязнью посмотрел на Анатолия.
Дима перечислил все приметы, которые почерпнул из старинной надписи.
— Это я от Анатолия слышал. Но что вы найдете там? Что это?
Вальдес с Димой переглянулись. Вальдес кивнул.
— Мы сами толком не знаем, — честно признался Дима. — Главную тайну древних магов. Не здешних, здесь ее только спрятали. Что это — без понятия. Наверное, записи.
— Интересуетесь магией? Я вам покажу магию, я хороший шаман. Вот, Анатолий знает, я его кое-чему научил. Он тоже интересуется, но хорошим шаманом не будет, таланта нет. Другие таланты есть, а этого нет почти.
Демонстрацию магии пришлось отложить, поскольку прибыла еда о которой говорил Перон. Он сам, Анатолий и женщины, принесшие снедь, уплетали за обе щеки. А Дима с Вальдесом, следуя указаниям, попробовали только рыбу. Несоленую и передержанную в жару, сильно высохшую. Хотелось фруктов, но они наверняка были захватаны немытыми руками. Дизентерию, Вальдес бы враз вылечил, но чем лечиться, проще не болеть. А мешанины, которую ели остальные, не хотелось совершенно. Даже из любопытства.
После еды женщины легли спать, а Перон снова залез в гамак и задумался. Там, в гамаке у него нашлась новенькая пачка сигарет, видимо привезенная Анатолием. Индеец медленно закурил и в тишине выкурил две сигареты подряд.
— Про ваши поиски, завтра поговорим. — негромко и задумчиво сказал он. — А сегодня я вас поведу в одно место. Специальное место для волшебства. Пошли!
Он выбрался из гамака и прихватив небольшой узкий горшок, заткнутый тряпкой, вышел из хижины. Повел по тропинке, обегавшей деревню по кругу, но скоро свернул с нее и по еле заметной стежке, направился вверх по, быстро набирающему крутизну, склону приречного холма. Анатолий уверенно шел следом, ясно было, что дорога ему известна. А вот Дима, запутался ногой в какой-то проволоковидной траве и если бы не поддержавший его Вальдес, упал бы и съехал на пузе вниз, к подножью. Был еще в первый день их лесного вояжа, аналогичный инцидент.