— Погоди. Он, судя по всему, немного сдвинутый. Отгрохал себе огромный замок, кстати, абсолютно черный.
— Ты и сам не в хлеву живешь. А черный — это считается стильно. Замок! У всех теперь хоромы, один я, как сирота в хибарке ючусь.
— Не ной, я тебе сто раз предлагал построить нормальный дом. Хоть башню, хоть дворец, хоть павильон "культура" с ВДНХ.
— Да ну их! Возни много. Я уж так, победую. Буду и дальше к тебе ездить. Колу пить и душ принимать.
— Езди, хоть в скатерть сморкаться, но сперва дай дорассказать!
Иггерн изобразил почтительное внимание.
— Ну и вот. Он отгрохал себе замок с ба-аа-альшими темницами. И держит там других магов, кто послабее. Заставляет их работать на себя. А простых людей, немагичных, тоже заставляет работать, правда, за пределами замка. Валить лес, добывать мрамор, пахать землю. И не потому, что он с этого что-то имеет, просто ему нравится быть рабовладельцем.
— Твоя правда, плохой человек. И, действительно, сдвинутый. Но нам то что?
— А то, что как я сегодня узнал, он поймал Арсена и Вила.
— На фига ему Арсен? Он же просто оборотень, больше ничего не умеет. И кто такой Вил?
— Зачем ему Арсен, я не знаю, может он просто хочет выучиться материться по мингрельски. А Вил, это тот парень, Женя, маг "фаарсены", помнишь?
— А как же! Отличный парень, хорошо его помню! А почему он Вил, если его зовут Женя?
— Откуда я знаю? Вот ты Игорь, но тебя многие называют Иггерн или даже Иггерн Радуга. А почему?
— Потому, что "Иггерн", звучит круче чем "Игорь". Это я сам такую кликуху придумал и пустил в народ. А "Радуга"… Наверное, потому, что я веселый и романтичный.
— А! Я-то боялся…
— Чего?
— Ну, радуга, это у геев такой символ был.
— Сам ты пидор!
Яша довольно рассмеялся, убедившись, что ему удалось уколоть друга такой незамысловатой шпилькой.
— Все-все! Никто не думает, что ты гей. Все знают, что ты заслуженный гетеросексуал и почетный гомофоб.
— То-то же! Вдвоем пойдем? Этого, Клока воевать?
— Нет. Я попросил Риту…
— Это которую Риту? Мою бывшую? Я думал, она вымерла.
— Именно ее. Она не вымерла, но живет как-то странно.
— Да и фиг с ней. И чего?
— Попросил ее отыскать наших. Она нашла Маккулаха, он скоро приедет. А сама она участвовать отказалась.
— Оно и к лучшему. Визгу меньше.
— Таким образом, пойдем втроем. Если, конечно, твоя Мэб, не захочет присоединиться.
Иггерн вздохнул.
— Она, разумеется, захочет. И поэтому мы ей ничего не скажем.
— Даже так?
— Так. И обсуждать мы это не будем. Скажу просто, я запросто суну тебя или кого другого в кипяток, только что б посмотреть, какие будут пузырьки. Да и сам следом полезу. А ей я не дам снять чайник с плиты, даже в асбестовых рукавицах.
— Просто сказал. Доступно. Еще кока-колы хочешь?
— Конечно!
Яша шевельнул бровью и перед Иггерном, на земле выстроилась батарея красных банок, холодных, поблескивающих капельками конденсата.
— Пей. И одевайся. Будем ждать Маккулаха, а потом выработаем план.
— Чего вырабатывать-то? Я все разнесу, а ты что-нибудь создашь.
Пить прохладительные напитки, это Иггерн любил. А вот одеваться, не очень. Его б воля, он вообще ограничивался бы шортами или рубашкой. Лишь бы карманы были. Но, климат не позволял. Даже летом — не каждый день — солнечный. И, вообще, природа явно была против его склонности к нудизму. Комары, крапива, щебень, все это не очень-то поощряло хождение голым и босым. А тут, опять же предстоит кувыркаться незнамо где.
Иггерн уже довольно давно решил, что просить Яшу заботиться о его гардеробе, мягко говоря, неловко. Он и так часто и с удовольствием паразитировал на Яшином таланте. Поэтому, одежду Игорю шила его домашняя прислуга: маленький кудлатый старичок с тремя (очень большими) зубами, когда-то забредший в дом к Иггерну, (а точнее в дом Мэб), да так и прижившийся, и страхолюдного вида рогатая девица, которая в свое время, поразила Иггерна экзотической внешностью и поразительной, нечеловеческой уживчивостью и терпением. Эти двое отлично спелись, ничего не делили и все домашние дела выполняли совместно. В частности, старичок кроил, а девица шила. Вот в продукт их совместных усилий, Иггерн и облачился.
Натянул мешковатые в заду брюки из темно-бордовой кожи какой-то твари, которую старичок добыл отлучившись в лес, якобы по грибы. Надел короткую, кожаную же куртку, ярко-синюю с желтыми рукавами, обулся в сапоги. Вот, сапоги были хорошими. Зеленые, с тиснеными узорами и фигурными носами. Давнишний трофей, сносу не знали. И в таком виде снова вышел в сад. Яша посмотрел на него и, прикрыв лицо руками, забулькал и затрясся от хохота.
— Что ж ты, не до конца оделся-то? А рыжий парик и клоунский нос? — Яша давился от смеха.
— Да ладно! Зато все прочное и удобное.
— И ты еще спрашивал почему тебя называют Радуга! — Яша все не унимался.
— Это ты спрашивал. Да кончай ты ржать уже! Я что виноват, если мой портной — дальтоник?
Игнорируя веселящегося друга, Иггерн плюхнулся в шезлонг и закурил сигару из коробки которую за время его отсутствия создал Яша. Сам Яша, сигарой, уже вовсю попыхивал.
Когда сигара Иггерна уменьшилась наполовину, в небе показалась лодка. Точнее даже не лодка, а роскошная белая яхта. Только без паруса на мачте. Она вынырнула из облаков, плавно снизилась и полетела прямо к Яшиному дому.
— Или это Маккулах, или я его сейчас собью, — Иггерн, хлопнул в ладоши, предвкушая свою роль ПВО. Яша, успокаивающе махнул рукой.
— Он это, он. Дима предупреждал, что на лодке прилетит.
Яхта, сделав круг над садом, остановилась в воздухе над кронами яблонь, качнув острым носом. Кто-то показался над бортом, шагнул через него и Иггерн воскликнул: — Ёбнется!
Но ничуть не бывало. Человек медленно спланировал к друзьям, еще в воздухе распахнув руки для объятий.
— Здорово, братки!
Сперва Яша, а потом и Иггерн, подверглись обниманию и хлопанью по спине тяжелой дружеской ладонью.
— Дядя Дима! Что это ты с собой сделал? — Иггерн мягко ткнул старого друга кулаком в объемистый живот.
Трое друзей, когда-то почти ровесники, выглядели абсолютно по разному. Черный от загара, от бровей до пяток состоящий из упругих жгутов мышц и сухожилий Иггерн, с лицом без возраста, рядом — дородный и степенный Маккулах, которому на вид было лет сорок с небольшим и Яша, совершенно не изменившийся со времен их юношества. А ведь все трое, родились больше века назад.
— А вот, решил — хватит мне мальчонкой бегать. Надо на себя в зрелых годах взглянуть. Любопытно же! Ну и перед детьми неловко. Они внуков привозят: "Это ваш дедушка!", а дедушка — самое большее на старшего брата тянет.
— Но брюхо-то, спусти! А то девки разлюбят. А также, леди и барышни.
— Это ничего! Попрошу Яшу, он новых наделает. Правду говорят, ты навострился не только шмотки, но и божьих тварей лепить?
— Правду. — Яша мягко улыбнулся. — Правда, пока не очень. А людей я в принципе не делаю. И, наверное, не буду.
— Я, людей пока тоже не брался, хотя дело вроде нехитрое. — Дима подобрал полы бобрового плаща и уселся в созданное для него Яшей кресло. — Но, в принципе, могу. Маг, тридцать первого уровня, это доложу я вам…
— Верим, верим! — перебил его Игорь. — А чего ты в жару, в меха вырядился?
— Так это ж "клоак оф дефенс +5", — удивился вопросу Дима, — Или не признал?
— Да я их и не видел никогда. И вообще, по моему, их не из меха делают.
— Это уж кто как! Я вот, из меха. Так — авантажнее.
— Эй, кокетки и модницы! — вмешался Яша, — Не подумайте, что я против посидеть, поговорить. Но, может быть, сделаем это чуть позже, причем вместе с Арсеном и Вилом?
Иггерн и Маккулах смутились.
— М-да… Ты прав. Рассказывай, где, как, сколько пушек и когда сменяются часовые.
Повинуясь желанию Яши, возник стол, столешница которого представляла собой карту. Реки на ней не текли как настоящие, в лесах не пели птицы, вершины гор не покрывали искрящиеся снежные шапки, такие, что дотронься и почувствуешь холод. Нет, ничего такого, никаких фокусов. Просто, очень хорошая карта. Изогипсы и классическая коричнево-зеленая расцветка. Яша ткнул пальцем в красный кружок.