— У меня много причин и мало времени, лорд Марест. Прости за бесцеремонность, но мне нужно скорее переговорить с узницей.
— Даже мудрейшей душе может помочь проницательность других ученых. — Из саркофага раздался низкий механический рокот.
— Но я никогда не считал себя мудрейшим, — ответил Мефистон, чувствуя, как много времени тратит. — Просто я знаю, как устроен мой разум.
Марест вздохнул, посмотрев на Рацела и Антроса, и отступил. Земля вздрогнула под громоподобными шагами.
— Не верь ничему, что она говорит, — предостерег дредноут, и его усиленный голос понесся по проходу вслед спешащим во мрак библиариям.
Чем дальше они шли, тем сильнее проявлялась клаустрофобия, знакомая библиариям, оказавшимся в психически огражденных темницах. Этот страх мучил тех, кто привык видеть одновременно несколько слоев реальности. Ощущение было болезненным. Генетически измененные тела Астартес мгновенно справились бы с физической болью, но эта терзала сами души. По скривившимся лицам Антроса и Рацела Мефистон знал, что они тоже страдают.
Братья молча шли мимо преград как материальных, так и незримых, пока не добрались до ничем не примечательной двери из черного дерева.
— Будьте начеку, — предупредил Властелин Смерти, касаясь ручки. Искры промелькнули между латной перчаткой и древними досками. — Чем бы ни было это создание прежде, теперь оно — грань Губительных Сил.
Библиарии кивнули, и Мефистон распахнул дверь.
Когда Кровавые Ангелы шагнули в тесную темницу, замерцали люменосферы, открыв их взглядам прикованное к полу мерзкое отродье. В нем было нечто человекоподобное, однако отвратительно чуждое. Оно сложило перед собой четыре невероятно длинные руки, похожие на щупальца иссохшего морского существа. На восьми лицах, каждое размером не больше кулака, теснились неестественные и гротескные глаза, носы, губы.
— Марест назвал ее Октокальварией[2], — сказал Мефистон, жестом приказав библиариям войти вслед за ним. — Но, полагаю, это скорее таксономическая категория, чем имя.
Подойдя ближе к существу, он вытащил из ножен Витарус и поднес клинок к лицам твари, остановив оружие прямо перед студенистой плотью.
Но чудовище ничем не показывало, что заметило гостей. Да и в целом оно выглядело мертвым, развалившись на полу, будто туша, упавшая с мясницких крючьев.
— Но что такая тварь может сообщить вам полезного или надежного, лорд Меф… — Антрос скривился, качая головой.
Одна из лап метнулась вверх, обхватив Витарус, и дернула старшего библиария к себе.
Рацел мгновенно выхватил пистолет, а Луций занес посох для удара.
— Не стоит, — сказал Мефистон, подняв руку.
Он спокойно опустил сабатон на грудь твари, прижимая ее обратно к полу.
+Одно посещение — уже странно.+ раздался в их разумах голос создания. +Но два? Уже признак отчаяния…+
На уродливых головах раскрылись десятки глаз. Все они лучились весельем.
+Неужели ты можешь быть собой лишь в компании другого изгнанника?+
— О, во имя Ангела… — процедил Луций, кривясь, и крепче сжал посох. — Скажите, что мы пришли убить эту тварь.
— Она неубиваема, — покачал головой Властелин Смерти. — Уверяю, Марест пытался всеми существующими средствами. Но это невозможно. Вот почему он до сих пор стоит на страже. Старший библиарий вырвал клинок, рассекая руку отродья, но на его плоти не осталось и следа. — Теперь это состязание воли, в котором победит Марест. Даже если падет весь библиариум, страж выстоит и будет ждать здесь смерти своего пленника.
+Марест?+ процедило существо. +Еще один одержимый почитатель. Он не может вынести расставания со мной.+ Оно пожало всеми четырьмя плечами. +И еще настаивает на том, чтобы защищать меня, пусть я и сама могу прекрасно позаботиться о себе. Он думает, будто отсюда я его не вижу, но это не так. Я постоянно наблюдаю, как он расхаживает в гробу, прикидываясь живым воином, хотя я убила его века назад.+
Октокальвария была гораздо разговорчивее, чем помнил Мефистон, и бормотала с отвратительным самодовольством.
+Так ты пришел просто поболтать?+ спросила тварь, поднявшись на локте, и одарила Кровавых Ангелов океаном улыбок. +Или я чем-то могу помочь?+
— Я ищу путь через Великий Разлом.
+И с чего же ты думаешь, что мне хочется тебе поспособствовать в этом?+
— Мерзкое ничтожество! — зашипел Луций, занося посох.
Мефистон жестом приказал ему остановиться.
— Она скажет мне то, что я хочу.
— Лучше просто вырвать знания из ее души, — проворчал Антрос, расхаживая по темнице и сверля взглядом скованный клубок рук. Хватка его на посохе не ослабла.