— Это настоящий мост? — недоверчиво произнес Федорак, когда наконец увидел показавшуюся из тумана цель.
Он-то думал, что Оксийским мостом называлось природное образование из скал, но очертания впереди казались рукотворными. Конечно, мост явно пострадал из-за прошедших долгих лет или войны, а может, и того и другого, но его изначальную форму все равно можно было представить. И едва Федорак попытался, как у него разболелась голова.
— Кто это построил?.. — прошептал он, хмурясь так, будто смотрел на ослепительный свет.
В мосту было нечто… потустороннее. Пролет казался переплетением сухожилий. Большая часть осыпающихся камней выглядела серой, но местами сохранилась изначальная окраска. Похоже, некогда мосту придали очертания рыбы, металлической и переливающейся, будто зеркало, скрученной в дугу над Гузерат. Впрочем, ни одна настоящая рыба так бы не выгнулась. Целый пролет извивался в нарушение законов физики.
Федорак отступил от берега, пытаясь понять, что же видит, но все стало лишь хуже. Теперь он заметил, что и другие участки моста сгибались и закольцовывались столь же невозможным образом. Должно быть, каменщики были гениями или безумцами, раз претворили такой ошеломляющий замысел в жизнь. Еще больше смятение усугубляли зеркальные панели: из-за них плоскости и вершины будто сливались друг с другом.
— Это творение твоего народа? — оглянулся он к Зуру.
Проводник потряс головой, и Федорак впервые заметил на его лице проблеск чувств. Ошеломление от такого предположения.
— Мост существовал задолго до нас, — ответил он. — Это часть лика Тзиамо. — Анура показал карабином на склонившиеся над ними деревья. — Разве ты не видишь, что это — часть целого?
Полковник уже собирался ответить что-нибудь беспечное, когда понял: Зур прав. Замеченная в расположении деревьев система продолжалась в рыбовидном мосту, бывшем частью все того же потрясающего лабиринта. Отчего-то это откровение наполнило Федорака всепоглощающим чувством ужаса. Пугающие узоры всегда находились здесь, извиваясь и петляя по горе и веером расходясь от этого невероятного моста. Они существовали тысячи, а то и миллионы лет. Офицер споткнулся и остановился, видя узоры повсюду, даже на стволах деревьев и в водоворотах реки.
— Полковник? — встревоженно посмотрел на него Малик, не понимая, что происходит.
Федорак с трудом взял себя в руки. Сердце все так же бешено колотилось, но он остановился и ответил отстраненным голосом:
— Идем дальше. — Он махнул куда-то в сторону зловещего моста, стараясь не смотреть на него. — Занимайте позиции. Удостоверьтесь, что снизу вас не видно. Будьте незаметны, как аборигены. — Полковник успокоился, отдавая приказы, и сурово поглядел на солдат. — Какие бы темные силы теперь ни почитала Гоурин, свои навыки она не растеряла. Даже если сержант не догадывается, что мы здесь, то все равно будет внимательно смотреть по сторонам. Еретики знают, как тут опасно. Не высовывайтесь.
Малик начал направлять солдат в конкретные точки на разрушенном мосту. Тот местами просел и обветшал, но остался достаточно прочным. Река рассекала джунгли, и потому мост, раскинувшийся над водой, купался в солнечном свете. Оплетенная лозами и лианами, в лучах солнца переправа напоминала гниющий труп — обескровленную тушу исполинского чудовища, растянувшуюся над рекой и брошенную разлагаться на жаре.
Полковник с трудом заставил себя подойти ближе к мосту и тогда заметил тревожные взгляды спешащих занять позиции гвардейцев. Федорак понял: они беспокоились не о том, что сооружение может обвалиться, но испытывали тот же страх, который пытался отогнать от себя сам командир, и тревожно косились на деревья, будто ожидая, что те бросятся на них.
Полковник подавил сомнения, вскарабкавшись на камни, и огляделся, ища подходящую точку для наблюдения. Заметив пустое углубление на середине пролета, он прополз вперед и спрыгнул в похожую на чашу нишу. Перед ним поднимался участок моста, которому придали форму не то плавника, не то ощетинившегося шипами крыла, однако сквозь трещину в камнях он мог видеть склон горы внизу. Взгляду открывались бурные воды и тропы по обе стороны Гузерат, по которым будут идти еретики.
Полковник оглядел мост и почувствовал прилив удовлетворения, заметив, что его солдаты почти исчезли из виду. Последние из них скрывались, занимая позиции. Планета была рассадником культов и запрещенных сект, отчего «Заключенные в аду» уже давно научились становиться невидимыми в джунглях.
— Где ты, Малик? — прошептал он в вокс-бусину.