Тело Сифуса полностью перестроилось. Его плечи расширились, а голова была неестественно низко опущена, утопая в груди и приобретая новую форму. Руки вытянулись так, что иногда он упирал костяшки в пол и перемещался как обезьяна. Это был лишь вопрос времени, когда он полностью примет ту новую форму, которую запланировал для него Изменяющий Пути.
Гоурин пообещала им возможность сбежать от жалкой судьбы, шанс развиваться и расти, но даже она не думала, что перемены будут столь быстрыми и великолепными. Ведь и сама предводительница уже старела. Суставы постоянно болели, двигалась сержант медленнее, чем прежде. Но даже недолгого разговора с Цадкиилом было достаточно, чтобы вскружить ей голову, будто подростку. Что же дальше? Авгурии ясно показывали, что, заманив полковника Федорака и его солдат в западню и принеся их в жертву, она призовет своего покровителя. И наконец-то освободится от гнета Империума. Однако Гоурин не представляла, каким будет избавление. Что с ними сделает Цадкиил? Для чего он ведет их в кристаллический лабиринт под горой?
Аспис улыбнулась ей, сверкнув серебристыми глазами.
— Напомни мне, что все это значит, — сказала она голосом, осипшим от эмоций.
Сифус подбежал к ней, сверкая зубами из груди, и закинул абсурдно длинную руку на блестящее плечо соратницы.
Нависающий над другими Зостер взбудораженно закивал, разбрасывая еще больше искр. Он обратился в настоящего зверя с руками-ракетницами и челюстью, похожей на отмеченную шрамами наковальню, однако в его настойчивом желании услышать разговор было что-то ребяческое.
— Я уже не раз говорила, — засмеялась Гоурин.
— Но ведь теперь все по-настоящему! — Аспис схватила ее за руку лоснящимися пальцами. — Он здесь. Он действительно пришел! — Она прищурилась, опять пытаясь разглядеть Цадкиила. — Как ты и обещала.
Опьяненная великолепием момента Гоурин вновь рассмеялась. Она обняла Аспис и с удивлением обнаружила, до чего мягкая у нее кожа.
— Цадкиил — лишь слуга еще большей силы.
— Алого Короля, — прошептала та.
— Алого Короля. Магнуса Красного. Спасителя Пропащих и Проклятых. — Она не раз рассказывала эту историю, но никогда от этого не уставала. — Тот, кто принимает перемены, устрашающие других. Тот, кто восхваляет прогресс, пока другие жаждут застоя. Творец совершенно нового пути, не скованный догматами. Он видит красоту в уникальном и необычном. Шарлатаны из Экклезиархии жаждут сжечь нас и забыть. Загнать нас во тьму. Но Магнус выведет нас на свет. Он творит империю, где человечество наконец-то сможет процветать во всем своем прекрасном, причудливом многообразии. Алый Король создает землю обетованную. Новое Царствие, где мы сможем быть собой, не страшась преследования и смерти. И там, в сердце Нового Царствия, нас примут в град, где раскрываются все истины. Находятся ответы на любые загадки. Град, что станет нашим настоящим домом. Град, где наши причуды станут символом признания.
— Город Света, — пророкотал Зостер, страстно сверкая темными звериными глазами.
— Город Света, — повторила Гоурин, сдерживая слезы. Она посмотрела на искрящиеся мускулы Зостера, текучие серебряные волосы Аспис, причудливое тело Сифуса, а потом представила всех людей, которые не дожили до этого дня. Всех великолепных в своей необычайности созданий, которых на ее глазах убивали и порабощали прислужники давно мертвого Императора. — В Тизке, — прошептала она, — мы начнем жизнь заново. И нашей новой верой станут прогресс и перемены.
— А что насчет наших преступлений? — проворчал Зостер, подавшись вперед. — Среди нас есть те, кто совершил плохие дела, чтобы добраться сюда. — Солдат уставился на нее, желая услышать ободряющие слова. — Люди погибали, пока мы сражались за Орксус, Гоурин. И не все из них заслужили смерть. Что об этом подумает Магнус?
— Ради чего мы сражались? — Гоурин обвела взглядом идущих с ней людей. — Ради чего выступили против собственных однополчан?
— Потому что у нас не было выбора, — кивнула Аспис. — Если бы они знали, как мы меняемся, какими стали особенными, то отвели бы нас к комиссару и… — Она запнулась, покачав головой.
— И казнили бы всех, — закончила за нее предводительница. — Разве мы просто напали на них без предупреждения, Зостер?
— Мы предложили им выбор. Сказали, что они могут присоединиться к нам. Если только отвергнут имперское кредо.
— И даже этого мы не требовали! — Гоурин махнула рукой, показывая на спешащих за ними сектантов. Я лишь хотела, чтобы они жили и дали нам жить. Пусть гвардейцы сколько угодно верят, что на Терре бог заточен в гниющем трупе. Пусть сколько влезет поклоняются мертвецу и следуют эдиктам, которые тысячелетия назад издали кретины, лишь бы не заставляли нас исповедовать столь абсурдную религию. Но они отказались. Ты ведь помнишь, что случилось, когда мы попытались уйти с миром.