— Вольтаический токсин, — сказал Мефистон, с удивлением обнаружив, что его голос охрип и ослаб. — На лезвии есть подавитель корпускул.
Другие Кровавые Ангелы помогли Рацелу подняться на ноги; когда он снял шлем, воины увидели, что лицо библиария мертвенно-серое, глаза, обычно живые и горевшие эфирной энергией, потускнели, а взгляд стал рассеянным.
— Отравленное лезвие? — чуть ли не истеричным тоном произнес Видиенс, подлетая к Мефистону.
Старший библиарий коснулся груди и поморщился. Кровь по-прежнему лилась из раны.
— Наука криптека нарушает нормальную работу наших ларраманских клеток. Мы не можем исцелить себя.
Он посмотрел на Рацела, который уже терял сознание, с трудом опираясь на своих боевых братьев.
— Мы истечем кровью, если я не остановлю токсин, — вымолвил Мефистон, ощущая во рту липкую кровь, отчего его слова были приглушенными и невнятными. — Следите за входами.
Он махнул Кровавым Ангелам в оба конца коридора и выскользнул из рук Сервата, чтобы сесть спиной к стене. После Властелин Смерти жестом приказал лейтенанту присоединиться к остальным и подтащил Рацела к себе. Он закрыл глаза и мысленно вернулся в родной либрариум. На самом деле Кровавый Ангел никуда не переносил свой разум: Морсус мешал ему создавать психические проекции, но его воспоминания были настолько ясны, что, казалось, он действительно бродил по Дневному Склепу и проводил пальцами по позолоченным корешкам книг в своей библиотеке. Мефистон снова заглянул в техническое руководство, которое всплыло в памяти, и вчитывался в каждое слово, пока не остановился на нужном отрывке.
«Ну конечно же», — подумал он, найдя искомый ответ. Библиарий задержался еще на мгновение, наслаждаясь воспоминаниями о Ваале, а затем возвратился в настоящее и осмотрел лужу крови у коленей.
Он поднял руку и понял, что времени у него осталось мало. Конечности дрожали, а в голове все смешалось. Мефистон мысленно призвал Витарус к себе в ладонь. Душа клинка соединилась с его собственной и воспламенилась, оживляя запинающиеся сердца библиария. Кровавый Ангел невнятно произнес фразу — одно из первых заклинаний, которые выучил, — и связал варп с молекулами своей плоти.
На мгновение он почувствовал себя атомом, несущимся сквозь частицы своего тела, вдыхающим потусторонний огонь в каждую из них и параллельно выталкивающим синтезированные клетки ядовитого клинка. Мефистон зачитал текст еще одного заклинания и подчинил своей воле секунды и минуты, чтобы замедлить темп времени. На мгновение оба его сердца остановились, и в паузе между ударами разум Мефистона начал перескакивать с клетки на клетку, обжигая их и очищая от заразы ксеносов, а затем отправился в артерии Рацела и сделал то же самое.
Вскоре эпистолярий выпрямился, и его глаза снова заблестели. Он вытер кровь с лица и уставился на Мефистона.
— Чувствую себя ужасно.
Властелин Смерти схватил его за плечо.
— Нас отравил криптек.
— Отравил? — На лице Рацела отразилось искреннее отвращение. — Какое бесчестие!
Мефистон помог другу подняться и, прижав руку к его горлу, ощутил, как под керамитом протекает исцеление.
— С тобой все в порядке, — удовлетворенно кивнул старший библиарий. — Поправишься, как обычно.
Мефистон огляделся. Несколько Кровавых Ангелов, что еще находились в поле зрения, нацелили оружие на тени, тогда как большинство исполнили его приказ и направились охранять выходы.
Чувствуя, как под броней скрепляются его собственные клетки, Властелин Смерти глубоко вдохнул и, убедившись, что слабость прошла, открыл вокс-сеть.
— В зале уже все чисто? — спросил он, вытерев клинок и убирая его в ножны.
— На данный момент, старший библиарий, — передал брат-лейтенант Серват. — Но приближаются некроны. Должно быть, криптек позвал на помощь. Нужно уходить прямо сейчас.
— Перегруппируемся на балконе, — дал указание Мефистон и, махнув остальным Кровавым Ангелам следовать за ним, заковылял по коридору вместе с Рацелом и парящим над ними Видиенсом.