Выщипывать с илистого дна растительность и ловить мелких беспозвоночных казалось ей в сотни раз важнее, чем угрызаться по поводу какого то там Буслаева. Ирка любила эти часы. Они дарили ей освобождение. Быть свободной от самой себя, от своих комплексов, страхов и затаенных желаний хотя бы на время - чем не подарок? Если человека не терзать извне, он будет терзать себя сам изнутри. Такова арифметика человеческого существования.
Пока Ирка плескалась на мелководье в обличии лебедя, Антигон сурово прохаживался по берегу с булавой - охранял хозяйку. Мало ли какие ослы с ружьями могут торчать в камыше? Нальются до бровей, и захочется им побабахать. Охота на лебедей запрещена, да вот только пули об этом не знают.
Когда Антигону становилось жарко, он разувался и заходил в реку по колено, с удовольствием ощущая дно перепончатыми пальцами. К воде у Антигона отношение было противоречивое. Как сын кикиморы и правнук русалки, он обожал воду, а как сын домового и внук лешего - ненавидел. Вот и получалось, что он то вбегал в реку, то пулей выскакивал на берег.
Вновь Ирка стала человеком уже на закате. Она стояла на мелководье. Виски ныли. Руки по привычке пытались ударить по воде птичьим движением. Икры сводило. «Кажется, я перекупалась. Интересно, валькирия-одиночка способна простудиться в середине лета или для этого требуется отдельное везение?» - подумала Ирка, сглатывая, чтобы проверить, не болит ли горло.
Она вышла на берег и оделась. Антигон стоял, послушно отвернувшись, и назойливо приглашал комаров садиться ему на шею.
- Кусайте меня, собаки страшные! Лопайте! Жрите! - приманивал он с надрывом.
Комары садись, впивались и падали замертво.
- Двадцать восемь… Двадцать девять… - считал Антигон, - Милости просим! Жрите меня, гости дорогие! Налетай, пока я добрый! Буду злой - сам догоню и покусаю!
- Почему комары дохнут? - спросила Ирка подозрительно.
Антигон горделиво зашмыгал носом.
- У меня кровь ядовитая, елы-палы! Потому как у мамы дедушка вампир был… Не таковские мы, вампиры, чтоб кто попало у нас гемоглобин тырил! - сказал он.
Перед обратной телепортацией Ирке захотелось пройтись. Она поднялась на покатый песчаный холм. На вершине холма сидел мужик в синей бейсболке и решительно терзал колбасу, отгрызая ее молодыми зубами прямо от палки.
Ирка прошла было мимо, но Антигон узнал его.
- О, бутербродоносец Бэтлы! - воскликнул он с насмешкой.
Паж Бэтлы перестал жевать и хмуро уставился на кикимора, поигрывая палкой колбасы, как дубиной.
Ирка подбежала к нему.
- О, привет! Ты ко мне? Как ты меня нашел?
Мужик в синей бейсболке замычал, знаками показывая, что отыскать Ирку было не особо сложно. Набитый рот поневоле делал его мало разговорчивым.
- Фто ифет, фот фегда файфет. Флафное ифкать уфорно… Пфостите, фосфожа!.. Фофему фы фак смофрите на фою кофбасу? Ффе фтрафпо! Фас накорфить? - спросил он.
Ирка не стала отказываться. После превращений она всегда испытывала дикий голод. Водоросли и улитки, которых наглотался лебедь, в расчет не шли. Они исчезли вместе с лебедем. Оруженосец встал и распахнул куртку. Его пояс представлял золотую середину между поясом монтажника и охотничьим патронташем. Вот только вместо гранат им торчали йогурты, бутерброды, шоколадные батоничики и колбасные палки. Был даже термос с широкой крышкой.
- А что в термосе? - спросила Ирка.
- Макароны «Макфа». Моя хозяйка… в общем, она решила следить за фигурой. А тут именно такой случай: и мне варить быстро, и она не растолстеет, - бодро, как бывалый официант, выпалил уже дожевавший бутербродоносец.
Ирка кивнула и позволила вручить ей тарелку и вилку, обнаружившиеся у пажа во внутреннем кармане. Вилку Ирка по привычке простерилизовала взглядом. От бутербродоносца это не укрылось, и он отвел глаза, пряча улыбку. «Кажется, он видел, как и лопала водоросли. Тоже мне гигиенистка нашлась!» - выругала себя Ирка и стала быстро есть.
- Меня послала Бэтла. Она просит вас быть осторожной, - сказал паж, когда тарелка наполовину опустела.
Ирка фыркнула. Толково продумано: накормить, а уж после сообщать неприятные новости.
- Чего я должна опасаться? Что случилось? - спросила она.
- Пока ничего. Только дурные предчувствия. Но интуиция мою госпожу никогда не подводила! Бэтла - валькирия спящего копья. У нее постоянно вещие сны. Конечно, некоторые издеваются, но на деле все понимают, что это дар. Верите?
- Верю, - просто сказала Ирка. Бутербродоносец кивнул. Он был доволен, что неприятное поручение выполнено.
- Удачи, валькирия-одиночка!..
Паж взмахнул палкой недогрызенной колбасы и растаял в воздухе, оставив слабый запах лаврового листа и специй. Ирка доела «Макфу». размышляя над его словами. Угроза. Но какая? Откуда она исходит? Если у нее есть враги, то кто? Не лучше ли узнать это заранее?
- Слушай, ты не боишься, что Арей тебя убьет? - спросила Ирка у Антигона.
- Почему?
- Ну ты у него эйдосы выкрал. У раненого. Такие вещи не прощаются!
Кикимор стряхнул с шеи дохлого комара.
- Встретит - так убьет, а специально искать не будет, - сказал он легкомысленно.
- Такое оскорбление! Эйдосы, которые отбирал столетиями, лучшие, отборные, утрачены!
- Оно-то так. Да только кто я для него? Так, мелочь на службе у света. Если ты, ослабев, полуживой, будешь лежать у погасшего костра и тебя укусит хорек, то означает ли это, что ты потом нарочно будешь выслеживать именно этого хорька или просто возненавидишь походы в лес в целом?.. Скорее второе, чем первое! - Антигон помолчал, шевеля губами, поразмыслил и не без ехидства добавил: - Скорее уж он тебя прикончит, госпожа, я же твой слуга!
Обратная тслепортация совершилась без осложнений. Когда золотистый обод опал, Ирка увидела, что стоит в очерченном круге точно между столбами «Приюта валькирий». Чуть правее и чуть левее - и ее голова вросла бы в столб. Ирка улыбнулась. Она любила риск и знала, что так будет.