– Да. Установлена на носу траулера.
– Будьте готовы, мой друг. Она может нам понадобиться.
Самка лиоплевродона выплывает из морских глубин, ее длинное туловище весом 200 000 фунтов легко разрезает воду, не оставляя даже ряби. Она не видит Ангела, но чует ее кровь и ощущает вкус мяса мезозавра. Нацелившийся на добычу монстр осторожно поднимается по спирали, чтобы не выдать своего присутствия.
Однако Ангел, которую Мать-Природа снабдила лучшим в мире сенсорным аппаратом, обнаруживает противницу уже на подходе. Ампулы Лоренцини акулы фиксируют электрические импульсы от бьющегося сердца плиозавра. Угол и скорость подъема лиоплевродона такие же, как у атакующей тюленя большой белой акулы, и это представляет для мегалодона реальную угрозу.
Ангел короткими мощными рывками нарезает круги вокруг останков мозазавра, хищнические инстинкты не позволяют ей покинуть добычу.
Тем временем в мозг акулы внезапно поступает другой сигнал. Он стимулирует ее обонятельный центр, выманивая на поверхность. Мег приходит в крайнее возбуждение. Угроза нарастает. Противник медленно, но верно подбирается снизу.
Зажав в челюстях останки мозазавра, Ангел начинает подъем, ее хвостовой плавник с силой молотит воду.
Самка лиоплевродона, оставив прежние уловки, прибавляет скорость и сокращает разрыв между ней и намеченной целью до пятидесяти футов. Разинув челюсть, она делает рывок вперед, чтобы ухватить Ангела за хвостовой плавник, но внезапно ее подхватывает ревущий поток воды.
Течение Панталассы относит лиоплевродона в сторону, заставляя принять горизонтальное положение. Справившись с течением, плиозавр продолжает подъем, но мегалодон уже исчез.
Гигантская самка в очередной раз пытается уловить запах мега. Извиваясь всем телом, как крокодил, она поднимается к подземному потолку, чтобы продолжить погоню.
Лаборатория висит на боку, внутри полный разгром. Оборудование валяется хаотичными кучами, мониторы компьютеров разбиты, книги погребены под рухнувшими полками. Помещение окутано тьмой, только за находящимся на последнем издыхании запасным генератором моргает слабый свет.
Дэвид на четвереньках пробирается через завалы нижнего уровня к системе жизнеобеспечения. Сам агрегат прикручен к полу, но бак для воды накренился, препятствуя притоку драгоценной влаги в блок электролиза, а следовательно, и поступлению воздуха.
– Дэвид, там твой отец!
Скатившись по полу в сторону лестницы, Дэвид перебирается на накренившийся второй уровень. Кайли уже расчистила дорожку к иллюминатору и теперь, приникнув к толстому акриловому стеклу, смотрит на море, купающееся в красном свете наружных огней лаборатории.
Лаборатория лежит на самом краю зияющего входного отверстия. Чуть поодаль виднеется нос «Эбис глайдера», кабина пилота которого придавлена титановой сферой.
– Папа! – Порывшись в груде разбитого оборудования, Дэвид находит рацию. – Папа, ты меня слышишь?
– Я… здесь. – Джонас, висящий под чудовищным углом на сиденье, отстегивает ремни безопасности и падает на верхний люк перевернутой спасательной капсулы, заклиненной под днищем лаборатории.
– Ты не ранен? Как дела?
– Бывало и лучше. А что у вас?
– Система жизнеобеспечения не работает. Мне нужно найти способ залить туда воду.
– Придумай что-нибудь. Единственная хорошая новость – это то, что мы выбрались из Панталассы. Теперь они могут прислать нам другой подводный аппарат с новым тросом.
– Папа… у меня для тебя плохие новости.
Из туннеля поднимается Ангел, ее белая шкура мерцает на экране ночного видения, челюсти сжимают то, что некогда было сорокафутовым мозазавром. Оказавшись в Филиппинском море, Ангел выпускает обглоданный скелет и обходит кругом вход в туннель.
Дэвид прижимает лицо к иллюминатору, чтобы посмотреть, как ведет себя Ангел.
– Папа, она очень возбуждена. Никогда не видел ее такой.
Взглянув на монитор сонара, Джонас обнаруживает поднимающуюся в туннеле яркую точку:
– Это лиоплевродон. Он поднимается за ней. Дэвид, держись!
Лиоплевродон выплывает из входного отверстия, но Ангел, которая уже пошла в атаку, успевает ухватить вытянутыми челюстями более крупную соперницу.
Однако Ангелу не справиться с самкой плиозавра – слишком крупной и слишком проворной. Челюсти акулы соскальзывают с мускулистого торса лиоплевродона размером с военно-транспортный самолет С-5, не зацепив даже переднюю ласту. Столкновение обходится мегу потерей двух передних зубов.