- Протяните мне руки, Никита, я намотаю бинты… вот так. Не туго? Напоминаю, что правил на Ристалище нет. Есть варианты боя: лайт, миди и хард. Ваш противник выбрал максимальный, какой же выберете вы?!
Последнюю фразу произнесла торжественно и сунула мне микрофон. Шоу начинается, похоже. Публика ждет, что Слуга обоссытся и захочет по детскому варианту – «до первых слез», ага! Я эту ебаную публику отлично знаю! Дашь слабину на старте – можешь совсем не стартовать.
- Я выберу вариант, когда на носилках уносят. Еще вопросы?
Оттолкнул ее микрофон и пролез под канатами на ринг. Ощутил ступнями упругую резиновую крошку, а потом повисла тишина. Особая, кайфовая. Ожидание первых ударов. Посмотрел на свои руки, замотанные бинтами, потом на Козуна. Что тут положено делать перед боем? Кланяться, стукаться кулаками, или друг друга запугивать?
- Ну, че ты, крыска серая? – показал мне Хряпа самый правильный вариант. – У тебя столько шансов было уцелеть, но для этого мозги нужны! Теперь говно из тебя полетит!
- Из тебя, не полетит. Ты сам из говна и сделан.
Так себе подъебушки, детсадовские, но публике хватило. Засмеялись, пока еще осторожно. Девушка в сером, делегатка от Слуг, прикрыла лицо ладонью, чтобы серьезных людей не бесить, парень в синем нахмурился, все прочие глядят с любопытством.
- Дерзкий, да?! Ну, заебись, так оно интересней!
Он улыбнулся широко – и пнул меня в колено. Дешевый приемчик, но скользом зацепил. От хука я ушел, прямой в живот меня отшвырнул назад, дыхание не вышибло. Сильно бьет, но не хлестко, толкающе. Не Аслан с его «шар-бабами»! Публика засвистела, Козун в ответ потряс руками над головой. Жест победителя, типа. Магию тут нельзя, но харизму никто не отменял. Улыбнулся во весь рот, пошел прямо на меня. Массой хочет задавить, педрила – в нем килограммов на двадцать больше! Уходим, движемся, держим дыхание. Рефлексы при мне, хоть и хилый. Адреналина выше крыши, тело не болит уже. Канат упирается в спину, Козун бьет прямым с ноги – мае-гери, в живот… и мимо! Я скрутился и в сторону ушел. Рубанул ему ноги подсечкой, но бестолку. Себе лодыжку отбил.
- Много бегаешь, девочка, - лыбится Козун, идет за мной, без спешки. – Все ссыкливые девочки любят бегать, а толку-то? От мужчины не убежишь!
Это он меня выбесить пытается? Бесполезно. Я таких навидался и наслушался в прошлой жизни. Снова машет руками залу, но публика не шумит, затихла. Здоровый амбал показательно лупит дрища – ни хера здесь достойного, чтобы аплодировать! Вот если бы наоборот!
- От мужчины бегать не надо, его надо уважать! - ответил я громко и улыбнулся тоже. – Я потому и бегаю, что мужчин тут не вижу! Где яйца оставил, Козун?! На мускулы обменял?!
Вот теперь зашумели, заржали, задвигались оживленно. Редкое зрелище – Слуга опускает Властителя! Сына кого-то там, на кого мне сейчас насрать, и народ это видит.
Ф-фух, фух, фух! Левый хук, маваши, левый прямой – всё мимо. Ныряю и ухожу. Взлетел бы, но крыльев нет! Снова канаты, а Хряпа проходит в ноги – борьба, блядь, поперла! Бью его сверху локтем, всем весом.
Бам!
Ноги мои он поймал, но удар нормальный – аж хрустнуло. Хотел меня кинуть, упали вместе – я его шею взял на захват. Крутанулся, влупил ему пяткой по яйцам, перекатился, вскочил. Поклонился с улыбкой, и толпа взревела. Вот теперь вы мои! Вы уже любите худенького, но дерзкого – даже если сейчас красномордый амбал меня сломает! Только хер ему на всё рыло!
Уворачиваюсь снова, вижу раструб фиговины рядом со Жрецом – направлена мимо нас, оказывается. Это так она магию выявляет?! Кругом, блядь, мухлеж, никому нельзя верить!
- Если ссышь, то сдавайся! – продолжил Козун свою песню, но неуверенно. Врубился, что всё идет не по плану.
- Я ведь могу и не добивать, я не зверь! Признаешь поражение, а я…
- А ты идешь нахуй. Желательно – бегом. Сдулся, карапузик, силы кончились?!
Снова погромче, чтоб все оценили. Чтобы заржали опять, а у тебя чтобы харя сделалась цвета свеклы. Люблю я троллить тупых, что ж поделаешь! И чего мы так морщимся и хромаем? Кокушки болят? Это только начало, плесень ты подзалупная, я с тебя за каждое слово спрошу!
- Сам сдавайся, Козунчик! Пощажу, так и быть! Козунчик, Козунчик – муравьиный писюнчик!
Снова атака – и снова бестолку. Танцую, уворачиваюсь, эта туша пытается за мной бегать, но выглядит смешно. Устает, теряет силы. Физиология против него сейчас – большие мышцы кушать хотят, а мне хватает утреннего кусочка мяса. Горит во мне как уголь, спокойно, но с выдачей энергии. Куда ты сунулся, Хряпа, кого пугать решил, конь педальный?!
Боль накатила так резко, что я дышать перестал. Боль и холод. Ноги исчезли, не чувствую их, желудок скрутило, башка еще думает, но скоро замерзнет. Что за херня?!
Магия – вот что!
Сраная «заморозка», как в игрушках – чтобы чудище замерло, а ты его спокойно добил. Меня сейчас и добьют, показательно. Хряпа-Козун перестал шевелить губами, идет ко мне, вижу лица людей в «президиуме», но мутно. Лицо Антония – он тоже что-то шепчет, а может, кричит. Не слышу. Холод переполняет, в грудине сосулька, острая, здоровенная. Чувствую, как она из меня выскальзывает – навстречу Козуну.
Хряпу ударило, будто кувалдой. Остановился, замер, выпучил глаза. Начал падать, но я свалился первым – устал, реально. Выпила эта магическая херня все силы. Спиной и башкой приложился о мягкий пол, подумал, что тема позорная – все за нокаут примут. Первый нокаут в моей бойцовской жизни! Хотя, для Непряхи нормально, а потому хер бы с ним, уплываю…
Еще какая-то мысль мелькнула – про нокауты, хуки и прочее. Не поймал…
***
Раньше в обмороках бывал уже – скучно там. Шторка задергивается, мрак, шторка открывается. Сейчас получилось совсем другое: типа, сон, со звуками и картинками. Снова Натахин двор, моя «бэха», снова боль в пояснице, куда воткнулся нож.
Только теперь я не умер там, во дворе, а взлетел. Вдоль панельной стены пятиэтажки, которая сделалась очень высокой, до неба, вдоль сотен светящихся окон – за каждым что-то мелькало и двигалось. Не квартиры там были, а города, дороги, моря, еще всякое. Разная жизнь и разные миры – это я понял четко. Подумал, что «глюк» у меня прикольный, без всяких веществ. Подумал, что весь этот сраный Ковчег с инцестом и драками тоже привиделся, а очнусь в больнице, под капельницей. Снова Алексом «Акулой», насмотревшимся мультиков!
Потом меня выдернуло обратно.
***
- Очнулся? Дайте еще нашатырь, хули тянете кота за яйца?!
Грубый голос, незнакомый. Если врач, то не хочется ему меня лечить, и не надо мне такого врача! Пора очухиваться, реально!
Тут же вернулась мыслишка – та самая, ускользнувшая перед обмороком. Про Козуновские удары. Он левша, у него все «коронки» с левой были! И монаху иголку загнали с левой – в правое ухо! Неужели?..
- Тормоши его, криворукая! Мне тут час торчать?!
Снова резкая вонь, потом шлепок по щеке, с размаху. Да какого же моржового меня так реанимируют?! Захотелось влепить ответно, а для начала открыл глаза.
Увидел сперва медсестру, в бело-зеленом халатике, очень испуганную. Тут же ее отодвинули, и надо мной склонился мужик – ни хера не доктор, сразу видно. В синем костюме, с грубым, тяжелым лицом и глазами, похожими на пистолетные дульца.
- Долго ты просыпался, мышонок серенький. Вот теперь расскажи, зачем ты сына моего отправил в кому?
(продолжение следует…)