Двое мужчин помедлили, видимо, опасаясь огромного дога. Но потом осторожно приблизились. Исполинская собака даже не двинулась с места, когда злодеи сбили девушку с ног и потащили к самолету.
Тем временем весь Пайн-Мэнор был уже на ногах. Слуги, гости, вся семья бросились на помощь, но самолет поднялся в воздух раньше, чем кто-либо успел добежать до места».
В другой заметке сообщалось, что в связи с похищением мисс Литтенхэм некий Ланг, известный гангстер и опытный летчик, был арестован городской полицией и немедленно выпущен на поруки по ходатайству его защитников: адвокатов Мирберга, Ментовского, Коха и Греннена.
Следующий выпуск газеты сообщал о том, что в десять часов утра мисс Литтенхэм не вернулась. Толпа прождала до полудня и разошлась. В дневном выпуске крупным шрифтом через всю полосу было напечатано:
«Наследница миллионов еще не освобождена похитителями. Финансовый магнат Меррит Литтенхэм теряет надежду на возвращение дочери».
Наконец, в четыре часа вышел экстренный выпуск, в котором значилось жирным шрифтом:
«Тело наследницы миллионов найдено в горах, вблизи западной границы штата. Предполагают, что похитители выбросили ее из самолета».
Все эти экстренные выпуски, выходившие каждый час, распродавались в сотнях тысяч экземпляров в Мегаполисе и по всем Соединенным Штатам.
Судебное следствие, расследование в Конгрессе, газетную шумиху — все это Генри Каридиус, к счастью для себя, воспринимал, как сквозь сон. Трагическая смерть Мэри Литтенхэм покрывала, как серая вуаль, все последующие события.
Когда Иллора с беспокойством спрашивала, почему он в таком подавленном состоянии, он говорил ей, что боится, как бы это несчастье не повредило его карьере.
Однажды утром, пытаясь хоть ненадолго уйти от своих мыслей, он отправился к себе в контору и по дороге остановился перед газетным киоском. Вдруг ему на глаза попалось собственное имя:
«Полагают, что сенатор Каридиус якобы участвовал в похищении с целью получения выкупа».
«Считают, что Каридиус якобы злоумышлял против собственного секретаря».
«Сообщают, что только что избранный сенатор Каридиус якобы замешан в убийстве наследницы Литтенхэма».
Словечко «якобы», неизменно фигурировавшее в этих выпадах, очевидно, должно было гарантировать газету и автора от судебного преследования.
Каридиус безмолвно взирал на газетные заголовки, пытаясь измерить всю глубину неизбежной катастрофы. Политическую его карьеру можно было считать конченной. Карьера адвоката тоже находилась под угрозой. Что же теперь предпринять? Ведь его избрание в сенат уже состоялось…
Кандидат в сенаторы машинально направился в «Лекшер-билдинг» и поднялся на пятнадцатый этаж. Приемная юридической конторы была битком набита. Тут сидели убого, но тщательно одетые «свои» люди, готовые выступить в качестве официальных поручителей на случай, если городская полиция или полицейские власти штата арестуют кого-нибудь из гангстеров.
В конторе царило профессиональное оживление, свидетельствующее о том, что тут выполняется большая и серьезная работа. Дверь из кабинета открылась, и в приемную вышел Мирберг. Он обратился к сидевшим в первом ряду:
— Вы, ребята, отправляйтесь к судье Пфейферману и подпишите поручительство за Белобрысого Ланга. На этот раз городской полиции пришлось-таки его забрать.
Шестеро поручителей поднялись и, шаркая ногами, вышли из конторы.
Мирберг посмотрел на Каридиуса и покачал головой:
— Плохо дело! Плохо дело! Мы — как армия в разгаре битвы. Разумеется, мы всегда готовимся к такому случаю, но плохо, если дело доходит до этого. Пойдемте ко мне в кабинет, мне надо кое-что показать вам.
Каридиус молча направился в кабинет компаньона. Тот прошел вслед за ним, закрыл за собою дверь и заботливо предложил:
— Принести вам виски? Все-таки легче станет…
— Нет, спасибо, не надо.
Мирберг помолчал с минуту, потом указал на свой письменный стол, заваленный грудой газет:
— Поглядите их. Купил утром по дороге в контору. Форменная травля. Вы сейчас самая крупная дичь в поле их зрения.
— Да, я видел заголовки, когда шел к вам.
— Но вы не читали, что там написано?
— Я только мельком взглянул.
— Подняли шум на всю страну, требуют, чтобы за похищения предавали федеральному суду.
— Это понятно… Ведь Лангу и Джо Канарелли не угрожает ни малейшая опасность со стороны властей штата и города, не правда ли?
— Ни малейшая.
— Значит, совершенно естественно, что люди хотят, чтобы похищения подлежали федеральному суду.