В комнате свиданий он увидел незнакомую пожилую женщину с грустным увядшим лицом. Он остановился в недоумении, глядя на нее; затем, спохватившись, неуверенно поклонился:
— Вы хотели видеть меня, мэдэм, не так ли?… Я — Генри Каридиус.
Женщина подошла ближе:
— Вы тоже не узнаёте меня?… Я — Роза Эссери.
— О! Миссис Эссери… я помню вас, конечно.
И он действительно вспомнил. Из-под морщин, избороздивших ее щеки и лоб, проступило юное лицо женщины, с которой он встретился впервые в лаборатории при заводе военного снаряжения.
— Я только что вернулась из Японии, — объяснила она, — и… пришла к вам, так как узнала, что вы в беде, а вы были таким большим другом Джима…
Тон, которым были сказаны эти слова, вызвал в Каридиусе смутное беспокойство.
— Да, мы всегда были друзьями. Он… Джим… здоров?..
Тогда она рассказала ему, что Джим умер в Японии. Джим, Кумата и еще один офицер японской армии работали вместе над электрическим изобретением Джима. Они изготовили в большом масштабе то маленькое орудие, которым Джим убивал мышей в своей лаборатории.
Каридиус с невольной дрожью вспомнил, как застыла на месте убитая мышь.
Роза продолжала беззвучным голосом:
— Конечно, из иностранцев один только Джим знал, как обращаться с этим аппаратом. Когда все было готово, он отошел вместе с Кумата в поле, чтобы приготовить мишень. В это время оставшийся у аппарата японский офицер случайно включил ток. Оба были убиты. Позже офицер, чья небрежность оказалась причиной несчастья, застрелился. Кумата был, как говорят, самураем, а тот офицер — нет… тот был просто обыкновенный офицер японской армии… благодаря смерти Кумата и… самоубийству этого человека… из-за угрызений совести… получилась видимость чистейшей случайности.
В приемной тюрьмы американец и американка взволнованно говорили о смерти Джима Эссери.
