Создавалось впечатление, что всё это «собирание» не имело никакой определённой цели. Вся та же нелепость и отсутствие всякой логики. Прав был инженер Зорин – вопросов у меня стало ещё больше.
На беглый осмотр первого склада у меня ушло минут двадцать. На осмотр второго и третьего – минут по десять соответственно. Я уже знал, что именно, и в каком нелепом соседстве там должно находиться. Сплошная эклектика, в чистом её виде. Аккордеон и бивень мамонта, парашют и ювелирные украшения, раритетный глобус и принтер последней модели, шашлычница и цифровые фотоаппараты, наваленные кучей – всё в упаковках и картонных красочных коробках. Манускрипты, книги, не вместившиеся в домашней библиотеке, детские роботы и конструкторы, женские шубы и мужские меховые куртки, древние арбалеты, игральные автоматы, золотые монеты… и прочее, прочее, прочее.
Мои глаза натыкались на такое безрассудное «коллекционирование» – не знаю даже, как это и назвать, - что начала кружиться голова. Теперь мне было ясно: инженер говорил правду о своих первых снах. Он таскал из них всё, что попадалось под руки, очевидно, боясь в первое время, что они внезапно прекратятся, так же как и начинались. Такую несуразицу невозможно скупать на рынке партиями, не вызывая подозрений. Да и денег это стоило огромных, которые никаким образом не вписывались в сумму от продажи квартиры. В этих складах находились миллионы, разумеется, в денежном эквиваленте! Всё состояние было здесь – в этих товарах. Продавая всё это богатство сейчас через интернет, или выставляя на аукционах – действительно можно стать миллионером. Вещей и раритетных предметов старины у него скопилось столько, что их продаж хватит на несколько жизней.
Погладив, прыгающую рядом Дорку, я подошёл к входу в его жилище: как раз открылась дверь, и инженер-конструктор показался на пороге собственной персоной. Увидев достаточно глупое выражение моего лица, он едва не расхохотался, затем, видимо вспомнив недавние события, просто, усмехнувшись, спросил:
– Вижу по твоему лицу – вопросов стало больше? Я как раз собирался тебя звать. Завтрак готов, заходи, друг мой. Перекусим, а потом закончим всю историю, и я отвечу на твои вопросы. Там и решим, что делать дальше.
Я почувствовал волчий аппетит, и без колебаний согласился.
********
РАССКАЗ ИНЖЕНЕРА-КОНСТРУКТОРА ЗОРИНА (Окончание).
– Да, Лёня, представь себе. Я мог забирать с собой из сновидений только то, к чему притрагивался и, что гипотетически смог бы поднять один человек. Вроде как «подарка» в одни руки. Не спрашивай, как всё это происходило – я абсолютно не имею никакого представления, как эта «система» работает. Вот уже четыре года я ломаю себе голову над физическими законами, которые, по идее, должны присутствовать в снах, однако их там попросту нет. Действует это так: я во сне дотрагивался до нужного мне (или ненужного) предмета, а затем, наутро проснувшись, обнаруживал этот предмет у себя в комнате рядом с кроватью. Иными словами, предметы, до которых я имел поначалу неосторожность дотрагиваться, перемещались вместе с моим сознанием назад в реальный мир. Объяснение понятное? Нет? Что ж… прости, иного у меня нет, хоть я и кандидат математических наук. Тут бы и дедушка Эйнштейн не смог разобраться. Повторюсь: всё, что можно было поднять мне одному – всё затем каким-то необъяснимым образом «перемещалось» в реальный мир вместе с моим пробуждением. Отсюда и забитые доверху сараи. Я ведь поначалу не понимал, как вся эта процедура перемещений действует, и, осматривая секцию за секцией, брал, вертел в руках, рассматривал, дотрагивался до всевозможного ненужного хлама, который утром при моём пробуждении заполнял всю комнату, высясь, порою кучами до самого потолка. Тогда-то и пришлось приспособить бывшие сараи под новые склады своих неисчерпаемых богатств. Всё, что ты в них видел – это плоды моих усердных посещений в первый год сновидений. Лишь позже я стал более требовательным. Стал тщательно отбирать всё нужное для себя. Например, то, что ты видишь в этих комнатах, было собрано уже тогда, когда я полностью убедился в своих догадках. Я понимаю, что это похоже на абсурд, но прошу мне поверить: так всё и происходило. Мотивацией моей честности могут служить набитые доверху склады, в которых ты уже побывал.
Андрей Петрович коротко хохотнул:
– Однажды мне захотелось «перетащить» сюда огромный рояль, но так как поднять один я его не мог, то и, проснувшись, его не обнаружил. – Он поднял палец вверх. – У НИХ, понимаешь ли, там тоже какие-то ограничения есть. Ты спрашивал за аэросани и станок? Но они ведь в коробках, в разобранном виде были. Это здесь я уже их собрал, много позже. Самым тяжёлым на третий год моих посещений был холодильник…