– Стоит в данную минуту что-то придумать на планете, что-то изобрести и претворить в жизнь, как второй экземпляр, он же дубликат – оказывается здесь же, в этом Ковчеге нового образца. В Ноевом ковчеге были все твари по паре, а в этом – дубликаты, созданные цивилизацией Homo Sapiens. И снова встаёт риторический вопрос: какой Разум способен всё это создавать и хранить в таких гигантских, просто-таки Вселенских масштабах? Кто ОНИ, Лёша?
Андрей Петрович перевёл дух.
– Ну, а теперь переходим к самому главному на этом этапе рассказа, а именно: как у меня появилась Дориана.
Мне показалось, что в горле засел комок размером с глобус. Наконец я узнаю то, что хотел: были ли в том хранилище животные?
Инженер тем временем сходил на кухню и принёс кофейник, чашки, мармелад, печенье. Импровизированный ужин, как он объяснил.
– Спать сегодня не обязательно, цикл снов начнётся позже, так что если не хочешь спать – подкрепляйся и слушай дальше.
Андрей Петрович отхлебнул кофе.
– Где-то года два назад, как раз по окончании зимы, я в очередной раз проезжал на скутере мимо бесчисленных секций, которые уже знал, что называется, наизусть. Заснул – обнаружил – схватил – перенёс – проснулся – свалил в кучу. И так каждую ночь, пока были сны. Всё никак не рассортирую, руки не доходят. Многое отдавал кладовщику по причине наших приятельских отношений.
Инженер закурил.
– О кладовщике у нас будет особый разговор. Это ещё одна из причин, зачем я тебя позвал с собой. Смерть его, Лёня не случайна, ты уже наверняка понял. Но об этом позже. Сейчас же только уточню, что он удачно продавал всю мелочёвку, что я ему приносил через интернет в течение трёх лет. До недавнего момента прибыль мы делили пополам: мне на еду, ему – на жизнь. Обоих это устраивало. Он никогда не спрашивал, откуда у меня та или иная вещь, поверив мне на слово, что это ни в коем случае не ворованное. Нет криминала – и отлично.
Он щёлкнул пальцами:
– В одну из таких поездок на скутере я и заметил первый раз Дорку, – без перерыва перешёл он к главной теме. – Как я уже рассказывал, меня в помещении хранилища постоянно обволакивала какая-то болезненная и гнетущая тишина, словно в вакууме. Помню, что в тот раз я остановился, выключил мотор скутера, и стал осматривать какую-то полку с ящиками и контейнерами, как вдруг…
Краем глаза я заметил, вдалеке между секциями мелькнула чья-то призрачная тень. Я встал как вкопанный, пытаясь овладеть накатившей на меня паникой. Сердце бешено колотилось. Пойми меня правильно – столько времени находиться в полном одиночестве, уверовать в свою абсолютную уникальность, годами никого не встречать, и тут вдруг бац! Ты не один! Есть ещё кто-то, как и ты, путешествующий по хранилищу. В том, что это не галлюцинация, я убедился по странному звуку, появившемуся где-то далеко впереди. Звук повторился, и тут же исчез. Затем снова, уже ближе. От испуга я едва не обделался, прости меня. Я отчётливо услышал чью-то мелкую пробежку, похожую на семенящие шаги какого-то зверя. Волосы мои встали дыбом, если здесь уместно такое сравнение. Я тогда ещё не знал, что это собака – я вообще как-то не задумывался, что кроме меня здесь могут быть и животные, и люди, наконец. Сновидения-то МОИ! Личные. Уникальные и единственные в своём роде! Помню, как я схватил с полки первое, что подвернулось под руку и, проснувшись утром, затем весь день ходил сам не свой, обдумывая данную ситуацию. Следующего сеанса я как-то даже побаивался. Решил сразу взять с полки что-нибудь увесистое: вот тогда-то и появился у меня первый меч древних конкистадоров, один из которых ты видел во втором сарае. Я был прав, всё повторилось заново. Так же промелькнула где-то тень вдалеке, звук мелкой беготни. Произошло это и в третий раз, и в четвёртый, с той лишь разницей, что тень эта постепенно мелькала всё ближе и ближе, будто вокруг меня сужался некий заколдованный круг. После шестого или седьмого раза я заорал. Да так заорал, что от непривычки в пустоте едва не заложило перепонки.
– Кто здесь?!
Звуки прекратились. И тут… сзади из-под нижнего яруса показалась мохнатая морда, а затем и всё тело собаки, которая ползком, поскуливая и виляя хвостом, выбралась наружу, уставившись на меня такими же испуганными глазами, что и я на неё. Взгляд у неё был голодный и в то же время преданный. Сразу было видно, что она давно не ела. Бока впалые, шерсть обвисшая, и поскуливала она, явно выклянчивая что-нибудь съедобное. Сколько она бродила по бескрайним просторам хранилища я не знаю, меня в тот момент интересовал другой вопрос: как она очутилась в МОЁМ собственном сне? И откуда?