Зорин бросил взгляд на потемневшие окна, за которыми слышался весёлый лай собаки, будто чувствовавшей, что разговор сейчас идёт именно о ней.
– Следующие сеансы она неизменно встречала меня, пока я не обнаружил для себя ещё один немаловажный факт. А именно: я могу не только носить что-нибудь из снов, но и туда тоже. Как бы обратный порядок перемещения предметов. Получилось это само собой. Собака была голодной, так? Следовательно, нужно её накормить, но стеллажей с продуктами за все четыре года я не встречал ни разу. Может, они находились в других ячейках и комплексе, специально отведённом под них, с учётом их срока годности, может за той стеной, за границу которой я ещё не добрался. Так или иначе, перед очередным сном я приготовил большой бутерброд с варёной зайчатиной из капкана и, зажав в руке, уснул. А когда «проснулся», бутерброд оказался у меня в руке, иными словами телепортировался вместе со мной. Собака уже ждала. Итог: и собака насытилась, и я сделал кое-какие выводы.
Значит, можно не только оттуда перемещать предметы, но и туда.
Заодно и друга себе приобрёл, точнее подругу. В одну прекрасную ночь я положил ей на холку руку и проснулся утром от облизывания своего лица. Теперь Дориана второй год уже со мной. Не спрашивай, как и откуда она взялась в моих, уникальных в своём роде сновидениях – я, повторю, и сам в неведении. Тут встаёт другой вопрос. Если с комплексами, скажем, авианосцев, заводов, спутников и прочих отраслей присутствуют ещё и комплексы со всем животным и растительным миром, который когда-либо существовал на нашей планете, то тут уж Лёша, нам с тобой действительно нужно к психиатру! Только представь себе, каким тогда гигантским по территории должно быть это МЕГАХРАНИЛИЩЕ в пространстве, если в нём уместить всё то, что когда-либо бегало, прыгало, ныряло, летало, ползало и произрастало на Земле! Какими масштабами должно обладать это пространство, чтобы вместить в себе миллионы видов флоры и фауны, которые возникали и вымирали в течение всего периода существования Земли как планеты! Начиная, скажем от палеозоя и кончая нашими днями. Начиная от первой бактерии, первой инфузории, первого земноводного, вылезшего на сушу, и заканчивая венцом природы, последним видом – нами, человеками. Здесь должно быть ВСЁ! Первые наутилоиды и трилобиты, первые рептилии, огромное количество видов одних только динозавров, птицы, насекомые, пресмыкающиеся, млекопитающие, рыбы…
Андрей Петрович схватился за голову и взъерошил волосы.
– Дриопитеки, синантропы, австралопитеки, неандертальцы, кроманьонцы! – все недостающие звенья антропологической эволюции человека как вида. Ты понимаешь, какая здесь должна быть гигантская – нет, просто ВСЕЛЕНСКАЯ масса всего живого, растительного и разумного мира!
Андрей Петрович помолчал, переводя дух, снова закурил и хлопнул себя по коленям.
– На ум приходит только одно, Лёша. Если это другое измерение, то и МЕГАХРАНИЛИЩЕ должно быть величиною…
Он закашлялся от волнения.
– Величиною, Лёня… с нашу ПЛАНЕТУ!
В комнате повисла полная тишина. Даже Дорка во дворе, казалось, замерла на месте, перестав гоняться за грызунами. От потрясения я сидел, еле дыша, боясь сбить его каким-нибудь глупым вопросом, а теперь вообще едва не подпрыгнул в кресле.
– Планета-КОВЧЕГ, в ином, параллельном нам измерении, Лёша. Другого объяснения я не нахожу! Планета-двойник, планета-дубль, планета-сестра, планета номер два… как хочешь это называй. Искусственная планета, наконец. И, благодаря магнитной аномалии заброшенного карьера мне представилась возможность, засыпая, путешествовать по ней в своих «безумных» снах, прихватывая с собой «сувениры» на память. Даже живые, если учесть Дорку.
Он умолк и уставился на огонь в камине.
Я сидел, не шелохнувшись, пытаясь переварить нахлынувшую на меня информацию. Потрясению моему не было предела.
«Господи! – пронеслось у меня в мыслях. – А Катерине-то как это всё объяснить»?
– Может, там за стеной вообще ничего нет… – попытался я привести хоть какой-то разумный довод. – Может…
– Не может, Лёша, – перебил он меня, не дав окончательно развить собственную мысль.
– Почему?
– Всё просто. Я это видел. Там, за стеной.
Наступила зловещая пауза.
– К… каким образом? – пролепетал я заплетающимся языком.
– Своими глазами, Лёша, – ответил загадочно инженер, прежде чем я успел отойти от шока. – Своими собственными глазами.