– Да всё намного проще и прозаичнее, – засмеялся я. – От уменьшительного: Анюта – Нютик – Нюсик - Носик. Вот Носик и получилось. Ей нравится, её и в школе так называют.
– А Катерина как? С лёгким сердцем отпустила?
– Вроде да. В качестве мотивации заказала мне какую-нибудь безделушку. Так сказать, трофей из первого похода.
– Ты сам-то готов?
– Готов. Ты рядом будешь, чего мне опасаться?
– Это, Лёша, мы так думаем, – сделал он ударение. – А там, кто его знает, что у НИХ на уме. Хорошо было бы, конечно, прогуляться по новому комплексу вместе.
Он задумался и влез на велосипед:
– Интересно, что там будет дальше…
Затем махнул рукой:
– Поехали. Сегодня всё узнаем.
В приподнятом настроении мы двинулись к старому мосту.
…И совсем не заметили, что за нами следили.
********
А ещё через секунду у меня в кармане зазвонил смартфон, да так громко, что я едва не вильнул в сторону на встречную полосу шоссе. Андрей Петрович обернулся и поднял вопросительно брови, однако я махнул рукой, давая понять, что вскоре нагоню его: дорогу я уже знал наизусть. Вытаскивая телефон, я остановился и прижался к обочине, опершись на одну ногу. Странно… высветившийся номер оказался мне неизвестен. Все нужные и знакомые абоненты были введены в память телефона и запрограммированы – последним я ввёл в память номер Андрея Петровича, подписав просто: «Зорин».
– Алло? – с каким-то неясным чувством тревоги почти прошептал я. Откуда-то навалилось ощущение близкой опасности, ещё до конца не осознаваемой, но витающей где-то рядом. Когда я взглянул на неопределённый номер, мне тотчас же перехотелось на него отвечать. Что-то тревожное и эфемерное пронеслось у меня в мозгу, будто сработал сигнал оповещения тревоги.
– Алло! – громче повторил я, вдохнув утренний воздух полной грудью. Стало чуточку легче, но нехорошее предчувствие продолжало будоражить нутро, как перебродивший хмель.
Опасность!
Она незримо витала где-то рядом, приближаясь с каждой минутой.
Откуда её ожидать? Со стороны ветхого моста? Там даже птиц по причине болотных испарений не наблюдалось. Ниже по шоссе проносились одинокие машины, спешащие в город, и ни одного подозрительного субъекта, если он, конечно, следил за нами.
В трубке послышались какие-то отдалённые шорохи и щелчки, будто абонент на другом конце связи пытался пробиться сквозь пелену электромагнитных волн и статического хаоса непомерно громких звуков. Смартфон завибрировал и едва не выронив трубку из рук, я тут же ещё крепче сжал её пальцами.
– Алло… – донеслось до меня с «той» стороны. Я почти ничего не слышал.
– Молчи, слушай и не перебивай… – каждое слово прерывалось гулом помех, скрежетом, свистом, но общий смысл понять было можно. Не покидало ощущение, что в трубке вихрем носится ураган, и что-то или кто-то пытается заглушить говорившего.
– Думать будешь на досуге. Если не хочешь попасть в беду и сохранить семью… не ходи на болота. Скажи инженеру, что плохо себя чувствуешь. Ты… слышишь? Не встревай в эти сны! Потом пожалеешь…
И голос пропал внезапно, будто отсоединили от линии. Смартфон отключился и потух, хотя я утром его заряжал. Стоя сбоку дороги как вкопанный, я тупо смотрел вслед удаляющемуся инженеру, и не мог в эти первые мгновения собраться с мыслями.
Дело в том, что голос, который я только что услышал, был…
Моим собственным.
Это был… МОЙ голос.
********
Это был Я!
Но… как???
Беспомощно помотав головой, словно стряхивая листву опавших деревьев, я махнул Зорину, чтобы он вернулся. Подумав, что у меня, вероятно, какая-нибудь поломка, он развернул велосипед, и спустя пару минут был уже рядом.
– Что такое, Лёша? Цепь слетела?
– А? – беспомощно посмотрел я на него, будто видел впервые.
– Цепь, спрашиваю, слетела? – он нагнулся и осмотрел педали. – Похоже, всё на месте. Ты чего остановился? Я видел, как ты доставал из кармана телефон.
– Доставал… – машинально повторил я.
И тут он взглянул на меня более внимательно.
– Святая дева Мария! Да на тебе лица нет! Что с тобой? С кем ты разговаривал?
Наконец, ко мне вернулся дар речи.
– Петрович…
– Да?
– Я не разговаривал. Я слушал.
– Кого слушал? – не понял он, хотя последнее слово я едва не выговорил по слогам. Он смотрел на меня и в его глазах начала зарождаться тревога.
– Кого ты слушал, Лёша?
– СЕБЯ, Петрович…
Немая пауза.