Вот только почему ОНИ не защитили ни меня, ни Зорина?
Об этом придётся ещё думать и думать.
Переодевшись во всё новое из гардероба Андрея Петровича, и насыпав полную миску корма, я выпустил Дорку во двор, где, вопреки своей привычки носиться за грызунами, она тихо уселась рядом с будкой и печально посмотрела мне в глаза. Даже она заподозрила что-то неладное.
Активировав сигнализацию, как учил инженер, я тут же покинул это негостеприимное теперь место. Нужно было как можно скорее добраться до моста, где лежал спрятанный велосипед. О скутере я не жалел: меня больше сейчас тяготила мысль о своём друге и неясная тревога о Кате и Анюте.
Зона покрытия связи заработала, как только я пересёк мост и оставил позади себя табличку с предупреждающей надписью. Оба велосипеда были на месте и, схватив свой, я выехал на просёлок к шоссе. Сразу же набрал Катерину и с нетерпением слушал гудки. Слишком долго они раздавались, ох как долго!
– Алло? Лёша, господи, наконец-то! Ты где?
Я несколько секунд наслаждался звуками из трубки.
– Катя, родная моя! – от волнения всё сжалось внутри. Я почти кричал, превозмогая боль. Распухшие губы не давали правильно выговаривать слова.
– Всё в порядке? Где Носик?
– Здесь со мной. Я её не отпустила в школу. Лёша, что случилось? Почему ты кричишь, и почему у тебя такой голос?
Я ликовал! Девочки мои дома и с ними всё хорошо.
– Я еду домой, Катюша. Приеду, всё расскажу. Собирайте вещи, и позвони на работу, возьми отпуск за свой счёт. Вы поедете в деревню на несколько дней. И поставь в известность классную руководительницу Анюты. Слышишь? Я приеду и всё объясню.
Я слышал, как жена прикрыла ладонью свой телефон и что-то сказала дочке. Затем мне:
– Лёша, вещи давно собраны, ещё со вчерашнего вечера, а на работе и в школе я уже договорилась сегодня утром, как ты и сказал вчера. Да что случилось-то? Мы места себе не находим. Почему ты разговариваешь так медленно и глотаешь слова?
Сейчас было не до объяснений. Я удивлённо уставился на проезжавшие машины и, поморщившись, потрогал распухшую губу.
– Вещи? Ты говоришь, вы уже собрали вещи?
– Ну да…
Я почесал синяк под скулой.
– А… а откуда ты знала, что их нужно собирать?
В трубке наступила пауза. Затем осторожный голос жены:
– Ты же сам вчера позвонил и сказал, чтобы мы срочно собирались с утра к бабушке. Тебя очень плохо было слышно, и я почти ничего не поняла. Но вещи собрала. И вот с самого утра ждём тебя как на иголках.
– Я? Вчера?
– Да.
– Позвонил? – вместо звука «з» у меня вышло «ж».
– Да-а… – похоже, она была крайне удивлена.
– Когда?
– Я же говорю, поздно вечером, когда мы уже спали. Я пыталась вызвать тебя, но ты находился вне зоны доступности. Ты что, ничего не помнишь? Послушай, если это какая-то шутка, то весьма неудачная. Сколько вы вчера там у себя выпили с Петровичем?
«Вне зоны… ясное дело. Ведь я не мог ей в это время звонить! Я уже спал!»
У меня засосало под ложечкой.
В трубке был слышен Катин голос, постепенно переходящий на высокие регистры фальцета:
– Мы сейчас расплачемся, Лёша! Ты здоров?
– Да-да… - промямлил я, едва ворочая языком. – Ждите дома, никуда не выходите, я скоро буду.
И отключил смартфон.
Выходит, когда я вчера в одном из кошмаров разговаривал с женой и тянул к ней руки – это было всё на самом деле? В режиме реальности?
Я оседлал велосипед и помчался к дому.
Через полчаса я был уже на вокзале, а ещё чуть погодя, перепрыгивал через две ступеньки, бросив велосипед у подъезда. Катерина, и Анюта уставились на меня, прикрыв руками рты.
– Привет, мои хорошие, – прошепелявил я. – Ждали меня? – и улыбнулся во все оставшиеся зубы. Нужно было срочно разрядить обстановку, пока не началась истерика. Увы, с улыбкой я не рассчитал, она ещё больше напугала их. Послышался Анютин визг и продолжительный всхлип супруги. Катя сразу всё поняла.
– Папа поранился на работе, дочка. Не расстраивайся – сейчас вылечим, я ведь доктор. К тому же с ним и раньше такое случалось, помнишь?
Это было правдой. Пару раз я приходил домой с синяками: то горячим паром обдаст, то оборудованием придавит. Работа такая.
Я проплыл в нашу комнату и свалился на кровать. Ноги не держали – вероятно, это последствия шока и испуга за своих близких.
Спустя минуту, пока Катя молча обрабатывала раны, я рассказал ей всё и подвёл итог:
– Вам нужно исчезнуть из города на некоторое время, пока я не разберусь в чём дело.