И… о чудо!
ГЛАЗА… моргнули!
Моргнули ему, инженеру, продолжая сканировать его тело, будто приглашая к чему-то, к какому-то определённому действию.
Наконец, поняв, чего от него хотят, он метнулся к первой двери и стал лихорадочно подбирать ключ. Открыв дверь, он быстро заглянул внутрь. Каморка, точь-в-точь походившая на его, была пуста, но сохраняла вид недавнего в ней пребывания: топчан смят, а на тумбочке лежала какая-то брошюра. Инженер не стал размышлять насчёт отсутствия узника, и тут же кинулся к другой двери. Открыв её, он увидел заросшего бородой мужчину, который испуганными глазами смотрел на появившегося в проёме лысого незнакомца.
– По-русски понимаешь? – крикнул ему Зорин.
Тот всё так же испуганно кивнул головой.
– Тогда выбегай в коридор! Живо! Это спасение. Все вопросы позже.
И тут же кинулся к следующей двери. Пока подбирал ключ, краем глаза заметил, как глаза на стене исчезли, а вместо них по каменному настилу пола зазмеилась серебристая дымка молочно-белого тумана. Что-то в этом роде он и ожидал. Он, разумеется, не видел, да и не мог знать о том тумане, который в его отсутствие поглотил Алексея, а может и Катю (про Григория он, по понятным причинам вообще понятия не имел). Но он знал о глазах. Он доверял им.
Открыв очередную дверь, он обнаружил за ней паренька немного моложе Алексея. Значит, этот парень, как и тот мужик с бородой, заснули в аномальной зоне, а затем, путешествуя по комплексам Мегахранилища, были схвачены незнакомцами в плащах: может даже в свой первый сон, так ничего не поняв и не осознав. За четвёртой и пятой дверью, как позже узнал конструктор, томились по раздельности в ожидании чего-то страшного молодая супружеская пара. Нейрохирург заключил их отдельно. Бог его знает, для каких опытов он их приберегал.
Распахивая подряд все двери, он неизменно выкрикивал одну и ту же фразу:
– Скорее на выход! Это спасение! Вопросы потом. Живо!
И люди поспешно выбегали.
Тем временем дымка на каменном полу превратилась в спиралеобразные кольца серебристого цвета. Оставалась последняя, шестая дверь. Не дай Господь, там будет Катя…
Открыв её, Андрей Петрович облегчённо выдохнул. Дряхлый старик, по-видимому, спившийся бомж (как когда-то прикидывался и сам Зорин) – красный нос, мешки под глазами. Конструктор не стал ничего объяснять, а просто вытащил того за шкирку в коридор, мельком заметив про себя: «Господи! А ты-то как тут оказался? Забрёл в какую-нибудь каменоломню, или прикорнул в заброшенной шахте, а та оказалась магнитными залежами аномальной зоны? Ладно, всё потом, время поджимает»!
Инженер шестым чувством ощущал предназначение этого тумана. Что-то должно произойти – вот только что? Кольцо за кольцом серебристая субстанция наращивала свои витки. Они уже медленно перешли в движение, вращаясь против часовой стрелки, и внешние кольца касались противоположных стен, в то время, как внутренние «щупальца» постепенно опоясывали лодыжки спасённых. Те сгруппировались в кучку и с изумлением поглядывали, то на застывших охранников, то на грандиозную спираль, раскручивающуюся у них под ногами. Зорин кинулся к ним в центр и успел крикнуть:
– Не бойтесь! Туман – наше спасение. Знакомиться будем позже. Возьмитесь за руки!
Верхняя спираль серебристой массы уже обволокла его шею и, проваливаясь в небытие, он успел заметить взгляд хирургу, с ненавистью провожающий его в кольцах тумана.
Дальше была пустота. Он исчез. Разложился на кванты, протоны и электроны.
Растворился в Абсолюте.
Что стало с нейрохирургом и его охранниками, инженер уже не ведал.
Он стал частью облака, из которого соткано пространство виртуальной планеты номер Два.
********
– Да, дети мои, – улыбался старец. – Жизнь у вас изменится полностью. Однако вас никто не заставляет это делать. Вам просто дают выбор. Не хотите что-либо менять – дело ваше и только ваше. Вам просто «сотрут» память и, начиная с первого дня на болоте, вы ничего не будете помнить. Григорий никогда не вспомнит о разговоре на кухне, а ты, Алексей, не будешь помнить даже встречу с инженером на вокзале. То же самое касается и Катерины. Заодно от вас отстанут эти, как вы изволите их назвать, ассасины. Без воспоминаний вы им не интересны. Вы будете продолжать жить, как ни в чём не бывало. Анюта будет ходить в школу, Катерина в поликлинику, ты, Алексей – на свою работу, а Григорий – на свою. Ничего не поменяется.