Чудище фыркнуло и на корточках переместилось к Григорию ещё ближе. Теперь его четырёхпалая конечность едва не касалась одежды пленника, а глаза смотрели только в одну точку – за спину, куда Гриша спрятал руку. Из-за веток и листьев начали показываться другие обитатели этого в кавычках «города». Фыркая и ухая между собой, они облепили гнездо и переводили взгляд с Гриши на его руку, будто ожидая, что он им покажет магический фокус.
– Ну, нет уж, братцы, – осмелел Гриша, видя, что он, как объект ужина их не интересует. Голос был хриплым. Он уже пришёл в себя и попытался наладить первый в мире контакт между человеком и созданием мезозойской эры. – Эту вещицу я вам не отдам, разве что покажу немного. – Он медленно высвободил руку из-за спины и протянул к рыжей образине. Та с недовольным урчанием отскочила от него как собака, когда на неё поднимаешь палку.
«Так они боятся меня больше, чем я их! Вот это открытие! Их интересовал не я, а лишь моя игрушка на руке, а схватили они меня со свисавших веток того дерева у костра и, волоча за собой, видимо ударили головой о ствол кроны, совсем не замечая, что я потерял сознание. Вот оно в чём дело! И не такие уж они страшные, если посудить. Просто мерзкие и большие».
Григорий осмелел настолько, что позволил себе подняться во весь рост и сделать шаг в направлении соседа.
Рептилит остался на месте, всё ещё наблюдая за качающимся и блестящим на солнце брелоком, остальные же зафыркали и попрятались в листве, оставляя после себя запах гниющих плодов. Спрятался и хозяин гнезда, последовав за своими собратьями куда-то вниз ветвей. Только теперь Гриша ощутил себя хозяином положения и почувствовал, насколько он голоден. Постояв, таким образом в нерешительности и не веря, что так легко отделался, он выглянул наружу и едва не рассмеялся.
Вся колония, не обращая на него более никакого внимания, усердно и добросовестно поглощала плоды, гроздьями висевшие в кроне необъятного дерева. Видимо, для них настало время обеда, и незнакомое существо с диковинкой на руке их уже не интересовало. Это ж какое должно быть по охвату дерево, чтобы изо дня в день кормить всё это стадо, подумал Гриша, и не в силах далее терпеть голод, начал осторожно спускаться вниз к ближайшим плодам. Преодолев первые несколько ветвей, он вдруг наткнулся на сидящую трёхметровую образину, увлечённо поедающую что-то похожее на огромную тыкву. Нервный озноб прошёл и, взглянув на плод, Гриша сорвал рядом такой же, величиною с добрый арбуз. Бросив взгляд на пришельца, урод с приплюснутыми ноздрями недовольно заурчал, отодвинулся подальше и освободил место новому едоку, отчего у Гриши настроение поднялось до такой степени, что захотелось расхохотаться. А он-то боялся! Да эти существа такие же кроткие и беззлобные, как домашние кролики!
Так они и сидели, смотря друг на друга, каждый занятый своим делом, поедая плоды, дарованные мезозойской природой.
Два существа из параллельных миров.
Голод объединил их вместе на этой толстой ветке, и Гриша тогда ещё не знал, что этих монстров в поселении 4-го уровня 2-го сегмента Хранители используют как прирученных домашних животных.
********
Подойдя к границе гигантского термитника, мы даже не стали останавливаться, а припустили бегом, стряхивая на ходу всё, что цеплялось и налипало на одежду. Наш бросок оказался крайне удачным. То место, где мы вчера освежевали тушку броненосца, выдавало лишь засохшее пятно от впитавшейся в землю крови. Утро уже было в самом разгаре, и на небе по-прежнему не наблюдалось ни одного мало-мальского облачка, в то время как зелёная равнина у озера кишела разнообразием жизни. Интересно, бывают тут дожди с грозами? – подумал я, наблюдая за Андреем Петровичем, который внимательно осматривал простор долины, не выходя из укрытия ветвей. Что-то ткнулось мне в ботинок, и я невольно опустил взгляд под ноги.
Тупорылая голова, а за ней и тело, покрытое шипами величиною с локоть, пыталось пробить себе дорогу через мой ботинок, добросовестно стукая мордой в подошву, совершенно не желая свернуть в сторону. Позавидовав упорству первобытной рептилии, я осторожно поднял ногу и освободил ей место. Пусть ползёт по своим делам, для ужина она слишком мала. Путь был снова открыт, и тупорылая голова, даже не поблагодарив, с возмущением скрылась в траве. Далее рассматривать долину не было времени, поэтому когда из кустов показалась голова очередного броненосца, мы не стали ждать разнообразия в меню и, пронзив копьями шею как в прошлый раз, тут же нанизали его на две толстые ветки и, не разделывая – прямо целиком, держа как носилки, быстрым шагом двинулись назад.