Но…
Прибора не было. Навигатор, как и пульсирующий пистолет, исчезли.
Белый халат приказал остальным осмотреть метр за метром тлеющие угли термитника, сам же поднялся и с силой пнул ногой под рёбра бессознательное тело. Шрам тихо простонал и постепенно стал приходить в себя.
Хирургу нужен был навигатор. Немедленно! Он метался между наёмниками и приходящим в сознание Шрамом в надежде, что там или там он узнает хорошую новость.
Увы! Навигатор и пистолет как сквозь землю провалились.
Белый халат изрыгал проклятия и ругательства, едва не давясь собственной слюной. Вопросы вбивались в башку помощника один за другим, и при каждом выкрике Шрам всё больше и больше вжимался в землю. Когда вжиматься уже оказалось некуда, бывший помощник еле промямлил, с усилием разжимая онемевшие скулы, которые от страха свело судорогой:
– Прибора нет… шеф. – И зажмурился. От хрипоты и слабости голос дрожал, как, впрочем, дрожал и сам помощник. – Его забрал… летающий робот.
– Какой, мать твою, ещё ро… - хирург осёкся. – Что-о-о???
Наступила долгая мучительная пауза. Шраму показалось, что он уже умер.
Затем послышался едва уловимый зловещий шёпот:
– Что… ты… сказал??? – процедил ассасин, и Шрам понял, что жить ему осталось считанные мгновения.
********
Со вчерашнего дня Носик начала посещать занятия, которые проводились либо на открытом воздухе, либо в одном из зданий, примыкавших к зеркальному зиккурату, – в обоих случаях уроки вёл почтенный старец, проецируемый дистанционно на экраны неоновых шаров в режиме он-лайн. Анюта схватывала всё налету, и вскоре не уступала знаниям Сэму с остальными сверстниками, имея уже в своём запасе те основные азы нового учения, что были заложены в неё ранее всё тем же отцом Михаилом. Ей помогали Виола, Мизуки, Фрэя, а с Сэмом они зачастую покидали купол и отправлялись посещать соседние комплексы в других уровнях и сегментах Мегахранилища. Особенно ей нравились комплексы нанотехнологии и микробиологии. Это был её собственный мир, и мы с Катериной были туда не вхожи.
Однажды я видел, как Сэм учит мою дочь общаться с рептилитами с помощью синтезатора и телепатии. Гриша тоже экспериментировал со своим прирученным детёнышем, однако по сравнению с Носиком дела у него шли медленнее. Уже спустя несколько дней она могла мысленно подавать команды не только рептилитам, но и общаться на равных с другими обитателями триасовых джунглей, в то время как нам с Катериной это пока было недоступно.
Катя проводила дни с Виолой в её отделении медицины и наблюдала за видами всевозможных ящеров, я помогал Чарльзу, а конструктору выделили собственную лабораторию, которую он вскоре превратил в настоящую научную мастерскую, таская из зоны арктурианской пирамиды различные образцы оплавленных пород, вперемежку с россыпями драгоценных металлов и камней. Миниатюрная японка ни на шаг не покидала своего возлюбленного учёного, и помимо любимой работы инженер обрёл второе счастье в лице своей новой подруги. Всё шло к тому, что вскоре у нас в поселении появится новая семья, впрочем, как и у Гриши с Фрэей. Генетик была, что называется, создана для конструктора Зорина, а оператор зиккурата – для нашего Григория. Днём он пропадал в компьютерном центре, где в «операторской» работала шведка, а вечерами навещал вольеры рептилитов, принося им те самые плоды, посредством которых он имел честь с ними подружиться.
Мы уже могли передавать и читать мысли на расстоянии, пока что общаясь только с шарами-телохранителями, а в качестве тренировки – с отцом Михаилом, позже и с Чарльзом.
Здесь уместно дельное примечание.
Мы давно уже знали, что загадочная пирамида двухкилометровой высоты каким-то образом связана с экзопланетой К2\155d арктурианской системы созвездия Волопаса, поскольку за общим столом мы практически ежедневно собирались по двадцать – тридцать человек и обсуждали те вопросы, которые накапливались у нас по мере нашего здесь пребывания. В наших беседах участвовали не только Чарльз с Виолой и Мизуки с Фрэей: в курс дела нас вводили и остальные жители поселения, с которыми мы постепенно перезнакомились. Ценной информацией с нами делились генетики, биологи, археологи, операторы пульта управления, астрономы, сейсмологи – в общем, все те, с кем мы общались и проживали под куполом защитного экрана. Зачастую к нашим беседам подключался и отец Михаил, высвечиваясь своим великодушным изображением на огромном висячем шаре-экране под куполом сферы. Разговоры последних дней в основном крутились вокруг пирамид, поскольку в ТОЙ нашей жизни уже наступил декабрь-месяц, и они вот-вот должны будут активизироваться, как делают это ежегодно 30-го декабря, разумеется, по земному времени.