- Тебе просто жизнь дорога, – сплюнул я, чувствуя на обнажённой спине касания разрастающегося вихря. Тот подбирался всё ближе, и чем больше в нём было силы – тем яростнее он старался притянуть меня к себе.
- Моя жизнь бесценна! – прокричал Антвиллер с полной уверенностью в своих словах. – Без меня… Ничего этого не было бы! Я не собрал бы сегодня идеально чистых, лишённых любой искусственной мерзости людей в одном месте… Не прочёл бы священные строки – и не исполнил бы великую миссию, возложенную на человечество истинными богами!
Ной упивался своим величием. Исторгал каждое последующее слово с невероятным апломбом, как на верховном суде, взвешивающем истинную ценность его существования.
- Нельзя запретить веру! – самохвальство следователя вдруг сменилось истеричным, злым визгом. – Нельзя! Даже наше оружие названо в честь древнего бога! Что это, если не лицемерие?! Что?! Вы все будете прокляты! Каждый из вас!..
Потеряв контроль над собой, Ной взмахнул обеими руками, топнул ногой… И тут же получил от меня быстрый удар в голову. Тело моё двинулось само собой – экстремальная ситуация насытила мышцы невиданной ранее силой – и невероятно далёкий от рукопашных схваток тяжёлый кулак буквально срубил сумасшедшего сектанта одним касанием. Не знаю, куда в точности я попал – под маской-черепом было сложно судить о расположении лица Ноя – но единственного выпада оказалось достаточно…
Быстро нагнувшись над агонизирующим телом бывшего коллеги, я поднял его пистолет – такой же, каким некогда владел сам – и несколько раз прострелил грудь Ноя почти в упор. «Осирис» надрывался, сигнализировал о том, что я держу на прицеле сотрудника полицейского управления – но мне уже не было до этого дела. Подхватив сектанта за воротник, я резко крутнулся на месте – и отшвырнул его прочь, в самые объятия разрастающегося смертельного вихря. А потом, вспомнив о конфликте этого колдовства с техникой, бросил вслед и напичканный электроникой пистолет.
И… Вихрь зарычал. Вихрь взвыл. Он накинулся на тело Антвиллера хищным, изнемогающим от голода зверем, вцепился в него так крепко, что уже не мог отпустить – но обнаружил на месте сочной плоти целый набор из созданных искусственно деталей. Компьютерный мозг, механический глаз, усиленное сердце и целый сонм наномашин, формирующих кожный покров – Ной отдал всё родительское состояние, чтобы превратить себя в совершенную человеческую особь. Но просчитался.
Вихрь сжался быстрее, чем я успел опомниться. Исчез. Растворился, превратившись из яростного стихийного бедствия в бурлящий пузырь из мяса и какой-то чёрной студенистой массы, природу которой сложно было даже определить с первого взгляда. Чудовищная тряска, до этого мига сковывавшая всю постройку, начала постепенно угасать. И я уже готов был вздохнуть с некоторым облегчением, когда вдруг разглядел в дальнем углу недоделанный остов чудовища из самых страшных ночных кошмаров… Его образ – устрашающий, чуждый всему живому – тут же бросил меня на колени… Но отвести взора от этого существа я никак не мог: слишком велика была мощь, скрытая в голом, похожем на козлиный, черепе. Слишком яростно тлели угольки первейшего пламени в бездонных чёрных глазницах… И слишком, слишком страшен был голос, угасающий где-то вдали.
Но ритуал зашёл уже слишком далеко, чтобы просто прерваться. Слишком…
А потом… Потом громадная фигура начала рассыпаться. Не на части, не как сломанная игрушка – но несколько иначе… Будто сложный механизм, перестраивающийся для новых условий. Громадные плечи с хрустом выгнулись назад. Рогатая голова, издав омерзительный хруст, сжалась до размеров чуть больше футбольного мяча – и как будто бы утонула в быстро истончающемся туловище. Мускулы стекали с костей рук желеобразной массой, находя себя в куче отвратительных внутренностей на полу, а на смену им… На смену им пришли сложные механические структуры, сотканные из того самого чёрного материала, что булькал сейчас у самых ног неведомой твари.