— О Боже, Дик, что это?
Мэгги развернула голубую папиросную бумагу и увидела коробку, в которой оказалась серебристая шкатулочка. Она вопросительно взглянула на Дика, прежде чем открыть крышку, он улыбкой поощрил ее действовать дальше. Мэгги приоткрыла крышку шкатулки и ахнула. На темно-синей бархатной подушечке лежали невероятной красоты бриллианты, отливающие бело-голубым светом. Они были прикреплены к золотой цепочке, и на бархате вышит знак фирмы «Тиффани и К». Мэгги едва переводила дыхание, глядя на это чудо.
— О Боже, Дик, — снова вырвалось у нее. — Неужели это мне?
— Если ты моя жена, значит, тебе, — засмеялся Дик.
Мэгги застегнула подвеску на шее и подошла к зеркалу.
— Она чудо как хороша, только, куда же я могу ее надеть?
— Придумаем, — Дик подошел к Мэгги сзади и обнял ее, любуясь ее отражением в зеркале. — Будем устраивать балы у себя в доме. И ты, как всегда, будешь на них самой красивой.
— Да, любимый, мне так хочется, чтобы у нас наконец был свой дом, пусть даже без балов. Я устала скитаться, — прошептала Мэгги, прижимаясь к Дику, как будто ища у него защиту. Он легко поднял ее на руки и опустился вместе с ней в кресло.
— У нас уже есть дом, и ты войдешь в него хозяйкой. У нас есть дом и есть плантации и все это в каких-нибудь нескольких десятках миль от Химмельхоха, — сказал Дик, отвечая на вопросительный взгляд Мэгги. Мэгги вздохнула и зарылась лицом на его груди. — Ты чем-то расстроена, Мэг?
— Я всю жизнь мечтала жить где-нибудь рядом с Дрохедой. И мне все никак не удается это осуществить, — печально проговорила Мэгги. — Но, милый, если ты хочешь, я буду жить с тобой там, где ты решишь.
Джоунса тронула такая самоотверженность, и он, широко улыбнувшись, приподнял голову Мэгги.
— Эй, Мэг, ну чего ты заскучала? Ведь нам не привыкать путешествовать. Если тебе там не понравится, мы присмотрим что-нибудь себе в другом месте, хотя бы и возле, Дрохеды. Я там не бывал, но ты так тоскуешь о своей Дрохеде, что мне и самому уже хочется посмотреть, что это за рай земной, — Дик смеялся, и Мэгги, глядя на него, тоже рассмеялась. Ей стало легко и радостно. Все-таки она вернется в Дрохеду и не одна, а со своим мужем, с тем единственным, мужчиной ее жизни…
70
Джоунсы с Дженнифер из прохлады Нью-Йорка отправились в Сан-Франциско. Так решил Дик. Он хотел перед отъездом в Австралию еще раз побывать на могиле Стэна, да и судьба Тома волновала его. Как-то он приживется здесь. Он никогда больше, чем на месяц не уезжал из Австралии. Хотя, если признаться, у него и там не было дома, так что какая разница.
Из аэропорта Джоунсы поехали не на Сакраменто-Стрит, а в отель, туда, в дом Стэна, потом. Джоунс звонил Тому из Нью-Йорка и сообщил, что они приедут, но мешать не хотелось.
Оказывается, Дженнифер хорошо знала Сан-Франциско в отличие от бабушки и дяди Дика. По пути из аэропорта она показывала им самые интересные места, а потом весь день возила то на пляж, соскучившись по купанию за время, проведенное в Нью-Йорке, то в зоопарк, так что на Сакраменто-Стрит они попали только к вечеру. Входная дверь как всегда была открыта, и Мэгги с Диком следом за Дженнифер вошли в дом, но на второй этаж побежала одна Дженнифер, взрослые остались внизу и неловко стояли в холле. Они никак не могли привыкнуть к свободным нравам, которые были приняты у нынешних молодых людей, но и осуждать их не собирались, каждое поколение имеет свои привычки и живет по своим правилам.
— О мистер Джоунс, миссис… — Кристина Пак сбежала по лестнице навстречу гостям. Она не успела договорить свое приветствие…
— Джоунс, — подсказал ей Дик.
— Поздравляю, — заулыбалась девушка. Тут же подошел Том, он тоже услышал последние слова отца и расплылся в улыбке.
— Поздравляю, отец. Наконец-то, — воскликнул Том и обернулся к Мэгги. — Можно я Вас поцелую? Я так рад за вас и за себя, — добавил он и засмеялся.
— А за себя ты почему радуешься? — осведомился отец. — Тоже есть причины? — он взглянул на улыбающуюся Кристину.
— Думаю, что да, но сейчас я не об этом, — сказал Том. — Теперь я буду спокоен за тебя, ты в надежных руках.
— Мне остается только надеяться, что скоро мне не придется беспокоиться о тебе, — заметил Дик, хлопая сына по плечу.
— Что же мы стоим здесь? — Кристина взяла Мэгги под руку и увлекла ее за собой. — Пойдемте в гостиную.
Ничего в доме не изменилось после смерти Стэна, только большая фотография Стэна была убрана в траурную рамку. Мэгги с жадным интересом всматривалась в его веселое симпатичное лицо, стараясь отыскать в нем черты Дика, но он и в самом деле не был похож на отца. Дик тоже смотрел на фотографию сына, и его глаза снова стали печальными.