Вечером, когда Джастина в ярости поедала очередную партию сэндвичей, ей внезапно пришла в голову мысль, что вовсе не обязательно сидеть весь вечер в номере, исходя злостью.
Она подумала, что может позвонить своей подруге Сюзанне Вайнтруб. Сюзанна была редактором очень известного журнала мод и несколько раз приезжала в Лондон на выставки. На одном из приемов Лион познакомил их, потом они встречались еще в Риме и в Париже, куда Сюзанна ездила особенно часто и охотно. Джастина и Сюзанна познакомились и сразу подружились. Их дружба не была похожа на яркую шумную дружбу Джастины с Джульеттой. Сюзанна была более утонченной, и Джастина получала от нее какое-то особое душевное удовлетворение, всегда чувствуя, что ей необходимо подняться до ее уровня. Это было полезно для нее с любой точки зрения. Но никакие ее усилия не приводили к этому. Сюзанна всегда спокойная, беспристрастная, элегантная, остроумная. Очевидно, сильная и не очень мягкая в душе. Очень шикарная, настоящая американка. Она всегда привлекала Джастину. Лет ей было около 35 или что-то около того. Возраст Сюзанны всегда был окутан аурой тайны… она мало говорила о себе. Джастина только знала, что она тоже была в разводе, жила в Милане, Париже и Токио. Ее первый муж находился под следствием итальянского суда, но после развода с Сюзанной он успел жениться на семнадцатилетней девушке.
Сюзанна сразу же подняла трубку.
— Да?
— Сюзанна? Это Джастина.
— С приездом, дорогая. Я рада слышать тебя. Что привело мою маленькую птичку в наш божественный город? — Сюзанна была в своем репертуаре.
— Можно сказать, случайно. Я не надеялась, что застану тебя дома.
— Могла и не застать. Я только что вернулась из Парижа.
— Как там дела? Я соскучилась по Европе.
— Изумительно. И дождливо. Но выставка была не особенно хороша. В Риме она прошла лучше.
— Ты была и в Риме?
— Да, я встречалась со своим бывшим мужем. У него новая жена. Великолепная женщина, очень похожая на Клеопатру.
— Как он живет?
— Жив, что само по себе удивительно. Я поражаюсь, вспоминая, насколько он стар… вероятно, ему стоит целого состояния менять данные паспорта… Паспорт должен разбухнуть от многочисленных записей… — Они обе засмеялись, иногда Сюзанна бывала ужасно язвительной.
— А как ты, дорогая? Впрочем, почему мы должны говорить об этом по телефону? Ты свободна сейчас? Вот и прекрасно, приезжай. У меня собирается небольшая компания, и мы чудесно проведем время.
Конечно, Джастина была свободна. А этот сумасшедший наркоман пусть таскается, где ему будет угодно.
Когда Сюзанна открыла дверь, она выглядела изумительно. Смесь Генри Бендель, Парижа и Сюзанны. Доведенное все это до совершенства, вызывало у остальных женщин зависть, а мужчины испытывали при этом некоторую неловкость — им не хотелось разрушить прическу Сюзанны своими прикосновениями. Это была женщина, проводившая много времени с гомосексуалистами, другими женщинами и старыми друзьями. Все любовники были временными, некоторые из них до неприличия молодые, хотя безумно привлекательные, большинство становилось тут же друзьями. Сюзанну, вероятно, было очень трудно любить. Джастина даже немного жалела подругу, хотя делать этого не стоило. Жалость не относилась к тем явлениям, которые были приняты в компании Сюзанны Вайнтруб. Куда более распространено в этих кругах было уважение, даже преклонение. Нечто похожее на то чувство, которое вызывала, как Джастине всегда казалось, ее бабушка. Женщины, подобные Фионе Клири и Сюзанне созданы, чтобы повелевать, причем делают это незаметно.
Сюзанна обладала удивительным чувством вкуса. Все, к чему она прикасалась, было верхом совершенства ее маникюр, ее жилище, приготовленный ею обед, ее работа, ее дружба.
Гости еще не собрались, у подруг было еще около часа на беседу, до прихода первого гостя. И они успели сказать все самое основное из того, что хотели сообщить друг другу. Сюзанна сказала кратко и без большой страсти, что у нее был новый любовник. Молодой немец по имени Вальтер. Он был поэтом, по возрасту значительно более молодым, чем Сюзанна, «очень милый мальчик», по словам Сюзанны.