- Число тех, кто мог бы совершить убийство, довольно ограниченно, но при одном условии...
- Каком?
- Представьте себе, что ваш брат, вопреки вашему первому предположению, не только играл в последнее время самостоятельно, но и представлял какой-то синдикат игроков, как это случалось в прошлом...
- Я вижу, куда вы клоните, и прошу вас, господин комиссар, даже не останавливаться на этой гипотезе. Мой брат был честным человеком, как и все Науры... Его скрупулезность доходила до мелочей, в чем я снова убедился, просмотрев его бумаги...
Немыслимо, что, работая на какой-то синдикат, он нанес ему ущерб хотя бы на один сантим и вследствие этого стал объектом мести...
- Я рад слышать то, что вы сказали... Прошу прощения - в силу своих обязанностей я не должен упускать из виду ни одной гипотезы... На эту мысль меня навело присутствие в доме Уэни...
- Не понимаю...
- Не кажется ли вам, что положение Уэни является довольно двусмысленным?.. Он не совсем секретарь, не камердинер, не шофер и все же вовсе не ровня... Он мог бы при вашем брате играть роль своего рода контролера, представителя синдиката игроков...
Наур иронически улыбнулся:
- Если бы это мне сказал кто-нибудь другой, а не вы, я бы ему ответил, что он слишком увлекается чтением полицейских романов... Я вам говорил, что у ливанцев сильно развито чувство семьи. И при этом семья не ограничивается лишь близкими родственниками. Случается, что в нее входят и старые слуги, друзья проживают на равных со всеми правах...
- Вы не могли бы причислить к ним Уэни?
- Нет... Прежде всего потому, что этот человек не вызывает у меня симпатии, и потом, я ведь рано женился, а Феликс оставался холостым до тридцати пяти лет... Наша семья была убеждена, что он никогда не женится...
- Вы позволите?
Мегрэ, услышав шаги на лестнице, пошел открыть дверь. Лина сменила платье и надела норковую шубу. За ней шла Нелли Фелтхеис, неся чемодан и глядя куда-то вдаль, а позади спускалась нагруженная вещами Анна Кехель.
- Не можете ли вы, Пьер, вызвать такси?.. Не стоило отпускать то, на котором мы приехали...
Она вопросительно поглядела на комиссара, и Мегрэ спросил:
- В какой гостинице вы думаете остановиться? В "Рице"?
- О нет! С ней у меня связано слишком много воспоминаний... Подождите, как называется та гостиница на углу улицы Риволи, возле Вандомской площади?..
- "Отель де Лувр"?
- Да, так... Мы поедем в "Отель де Лувр"...
- Я позволю себе сейчас поехать вслед за вами, так как обязан задать вам несколько вопросов...
- Такси сейчас будет...
Часы показывали почти полдень. Теперь была очередь Жа-нвье - ехать в Орли, ждать там прибытия Алваредо и установить за ним наблюдение.
- До свидания, Пьер... В котором часу состоится завтра оглашение завещания и у какого нотариуса?
- В три часа, у мэтра Леруа-Бодье, бульвар Сен-Жермен...
- He стоит записывать, - вмешался Мегрэ. - Я дам адрес в гостинице...
Понадобилось какое-то время, чтобы разместить в машине багаж и трех пассажирок. Стоя на тротуаре, Лина дрожала от холода и смотрела вокруг, словно не узнавая окружающей ее привычной обстановки.
Пьер Наур закрыл дверь дома, и Мегрэ увидел, как шевельнулась штора в окне комнаты, в которой, должно быть, находился Уэни.
Он сказал Люка, садясь рядом с ним:
- Следуй за ними... Они направились в "Отель де Лувр", но я предпочитаю убедиться в этом... Я до сих пор не уверен, что во всей этой истории все искренни до конца...
Улицы были такими же пустынными, как и в августе, когда не видно туристских автобусов. Такси остановилось перед "Отель де Лувр". Сначала в гостиницу вошли Лина и ее подруга, видимо, хотели узнать, есть ли там свободные комнаты. Через несколько минут за багажом пришел носильщик, а горничная, посмотрев на счетчик, расплатилась за проезд.
- Поставь где-нибудь машину и приходи ко мне в бар. Нужно все же дать ей время обжиться в своем номере и прийти в себя.
К тому асе его мучила жажда.
В баре царили тишина и полумрак. Двое англичан беседовали, устроившись на высоких сиденьях, но слов нельзя было разобрать. На стенах, обшитых дубовыми панелями, в четырех или пяти метрах друг от друга висели бронзовые бра, освещавшие бар тусклым светом. В углу, с бокалом красноватого коктейля, кого-то ждала молодая женщина. Четверо мужчин вели тихий разговор, изредка наклоняясь друг к другу.
И здесь тоже чувствовалось воскресенье, день, свободный от всяческих забот. Сквозь кремовые шторы едва различались грязные сугробы, черные деревья, головы идущих прохожих.
- Не желаете ли снять пальто, мосье?
- О, прошу прощения...
Из-за тех дел, которые он расследовал, ему чаще приходилось бывать в различных небольших кафе или в шумных барах в районе Елисейских полей, чем в таких роскошных гостиницах. Он снял пальто, облегченно вздохнул, осободившись наконец от слишком теплого шарфа.
- Пива... - бросил он бармену, который смотрел на него, словно пытаясь вспомнить, где он мог видеть это лицо.
- "Карлсберг", "Хайникен"?
- Безразлично...
Добряка Люка тоже остановила девушка из гардероба.
- Что ты будешь пить?
- А вы, шеф?
- Я заказал себе пиво.
- Тогда и для меня то же самое.
Буквы, составляющие название "Гриль-ресторан", слабо светились над открытой дверью, откуда доносилось легкое позвякивание тарелок.
- Ты голоден?
- Не очень...
- Тебе известны номера комнат?
- 437, 438 и 439. Две спальни и маленькая гостиная.
- А Нелли?
- Она будет ночевать там же. 437-й номер - большая комната с двумя кроватями для госпожи Наур и ее подруги...
- Я сейчас вернусь...
По широкому коридору с мраморным полом Мегрэ направился к двери с надписью "телефон".
- Соедините меня, пожалуйста, с комнатой 437
- Минутку...
- Алло!.. Госпожа Наур?
- Кто ее спрашивает?
- Комиссар Мегрэ.
- Это Анна Кехель. Госпожа Наур принимает ванну.
- Спросите у нее, удобно ли ей, чтобы я поднялся к ней минут через десять, или она хочет сначала пообедать.
Переговоры затянулись. Комиссар слышал в трубке неясные голоса.
- Алло!.. Она не голодна, поела в самолете, но хотела бы, чтобы вы поднялись через полчаса.
Через несколько минут Мегрэ и Люка вошли в зал "Гриль-ресторана", на стенах которого были такие же панели и такие же бра, как и в баре, а на столах стояли небольшие лампы. Занятыми оказались лишь несколько столиков, и люди, сидевшие за ними, шептались, как в церкви. Метрдотель и официанты молча сновали по залу, словно слуисители культа.
Мегрэ покачал головой, когда ему протянули огромное меню.
- Холодное мясо ассорти, - негромко произнес он.
- Мне тоже. Метрдотель поправил их:
- Два блюда с холодным мясом.
- И пива.
- Напитками у нас занимается специальный официант.
- Ты не позвонишь на набережную, чтобы сказать, что мы здесь? Пусть это передадут Жанвье, который, видимо, еще в Орли. Сообщи им номера комнат.
Чувствовалось, что Мегрэ сделался как-то грузнее, и, видя его настроение, Люка старался не задавать лишних вопросов.
Они ели в молчании, ощущая не себе постоянное внимание метрдотеля и официантов.
- Вы будете пить кофе?
Официант в национальном турецком наряде принес кофе и церемонным жестом разлил его в чашки.
- Будет лучше, если ты пойдешь со мной. Они поднялись на четвертый этаж, нашли комнату 437, постучали, но открылась дверь соседней комнаты 438.
- Сюда, пожалуйста, - сказала им Анна Кехель. Она тоже приняла ванну или душ, пряди волос были еще влажными.
- Входите... Сейчас я скажу Лине...
Небольшая гостиная имела приятный вид: светло-серые стены, нежно-голубые кресла, столик цвета слоновой кости. В соседней комнате кто-то ходил взад и вперед, наверное, Нелли Фелтхеис, которая распаковывала чемоданы.