Мегрэ чуть не потерял его из виду: оказалось, что один из переулков перегорожен грузовиком.
Играющие на мостовой дети изумленно смотрели на двух бегущих мужчин. Лишь через два квартала Мегрэ удалось догнать обоих. По-прежнему чрезвычайно респектабельный, пальто аккуратно застегнуто, Люка лишь чуть запыхался. Он даже догадался мигнуть комиссару: дескать, не беспокойтесь.
Инспектор еще не знал, что погоня эта, за которой Мегрэ с комфортом наблюдал из автомобиля, будет продолжаться не один час. Что станет еще более напряженной.
Позвонив куда-то, незнакомец начал терять самообладание. Зашел в небольшой бар на улице Сент-Антуан. Люка последовал за ним.
— Он его сейчас арестует? — поинтересовался водитель, знавший Мегрэ.
— Нет.
— Почему же?
В представлении шофера всякий, кого выслеживают, непременно будет арестован. К чему же тогда эта травля? Он рассуждал точь-в-точь, как ничего не смыслящие в охоте люди, которые наблюдают, как гонят зверя.
Не обращая внимания на сыщика, незнакомец приобрел жетон и закрылся в телефонной кабине. В окно было видно, как Люка, воспользовавшись случаем, освежается объемистым бокалом нива. От этого зрелища разыгралась жажда и у Мегрэ.
Разговаривал рыжеволосый долго, минут пять. Раза два-три Люка вскакивал и заглядывал в стекло кабины: не случилось ли чего с его подопечным.
Затем оба стояли у стойки, не разговаривая друг с другом и делая вид, что вовсе не знакомы. Выражение лица у иностранца изменилось. Он затравленно оглядывался кругом, рассчитывая улучить удобный момент, но, похоже, успел понять, что такого момента не будет.
В конце концов он расплатился и пошел в сторону площади Бастилии. Обойдя почти всю площадь, помчался по бульвару Ришар-Ленуар, откуда рукой было подать до жилища комиссара Мегрэ, но затем свернул направо, в сторону улицы Рокетт.
Не зная, видно, здешнего района, спустя несколько минут он заблудился. Раза два-три он попытался скрыться, но либо улица оказывалась слишком людной, либо на соседнем перекрестке замечал высокое кепи полицейского.
Тогда рыжий принялся пить. Заходил в бары, но уже не звонить, а чтобы проглотить рюмку дешевого коньяку. Люка даже перестал входить за ним следом. В одном из баров с беглецом кто-то заговорил, но он лишь посмотрел, ничего не ответив, явно не понимая языка.
Внезапно Мегрэ понял, почему в тот момент, как незнакомец вошел в кафе маленького Альбера, он решил, что перед ним иностранец. Причем вовсе не из-за его внешности и покроя одежды. Комиссар заметил в вошедшем настороженность, свойственную оказавшемуся в незнакомой обстановке человеку, который никого не понимает и которого не понимают другие.
Улицы были залиты солнцем. Стояла совсем теплая погода. Словно где-нибудь в провинции, в районе Пикпюс консьержи выставили у парадных свои стулья.
Долго кружили, прежде чем добраться до бульвара Вольтера, а потом площади Республики, и вот тут незнакомец наконец-то понял, где находится.
Спустился в метро. Уж не надеялся ли он оторваться от Люка? Во всяком случае беглец сообразил, что убежать не удастся: Мегрэ увидел, как оба вновь выходят из метро.
Улица Реомюр… Снова крюк… Улица Тюрбиго… Потом свернули на улицу Шапон, с нее — на улицу Бобур.
«Район ему знаком», — подумал комиссар. Это ясно. По тому, как иностранец оглядывался кругом, было видно, что он узнаёт тут все, вплоть до самых дрянных лавчонок. Здесь он чувствовал себя, как дома. Возможно, даже жил в одной из многочисленных жалких гостиниц.
Рыжеволосый, казалось, растерялся. Несколько раз он останавливался на углу улицы. Но что-то мешало ему осуществить свои намерения. Таким образом он добрался до улицы Риволи, служившей как бы границей этого омерзительного района. Но улицу он не пересек. Свернув на рю дез Аршив, иностранец вновь нырнул в это гетто, а немного погодя уже несся по улице Розье.
«Не хочет, чтоб мы узнали, где он живет».
Но почему и кому он звонил? Обратился к соучастникам за помощью? На какую помощь он мог рассчитывать?
— Жалко мне бедолагу, — вздохнул таксист. — Вы уверены, что он преступник?
Нет, комиссар в этом даже не был уверен! И все-таки нужно во что бы то ни стало выследить его. Это единственная возможность узнать что-то новое о смерти маленького Альбера.
Беглец обливался потом и время от времени доставал из кармана большой зеленый платок. Кружа возле квартала, который составляли улица Руа-де-Сисиль, Экуфф и Веррери, но не смея проникнуть внутрь, он по-прежнему продолжал накачиваться спиртным.