— По лестнице или на лифте?
— Вот этого я не знаю. Я снова заснул…
— Вы не видели, как он выходил?
— Когда выходят, можно открыть дверь изнутри.
— Никто не выходил, не хлопал дверью?
— Как это не выходил! Компания, которая кутила на втором этаже… Они все были в стельку пьяные, даже женщины орали на лестнице во все горло…
— Вы вставали, чтобы посмотреть?
— Нет. Я слышал, как дверь закрылась, и все.
— А подружка?
— Какая подружка? И что у вас за манера, говорите обо всех сразу. Вы имеете в виду жильцов со второго этажа или Мори?
— Мори и его любовницу.
— Ладно… Теперь ясно… Хотя вы забыли про брата…
— Он вышел один?
— Брат? Я даже не знаю, был ли это его брат…
— Еще бутылку! — заказал Мегрэ, вытирая испарину со лба. — Хорошо. Будем говорить «гость».
— Я не слышал, как он проходил мимо привратницкой.
— А девица?
— Если бы вы ее видели, вы бы не называли ее так. Это настоящая дама…
— Ну а дама?
— Она оставалась наверху не более получаса…
— Вы видели, как она уходила?
— Нет, нет и нет… Если бы я поднимался всякий раз, когда кто-нибудь выходит из дома, то не стоило бы вообще ставить раскладушку.
— А может быть, потом Мори выходил с тяжелым пакетом?
— Прошу прощения, не видел ни Мори, ни пакета, но слышал, как отъехала машина, она здорово грохочет, когда трогается с места.
— В котором часу он вернулся?
— Не знаю. Но когда он, проходя, назвал свое имя, я подумал, что они там, на четвертом, совсем с ума посходили. А может быть, из-за бутылки…
— Он что, принес вторую бутылку?
— Нет. Но первая была не сухое, красное, как эта, а коньяк…
— Спасибо, Виктор, — сказал Мегрэ, уплатив по счету. На улице комиссар пробормотал: — Кажется, ваш осведомитель…
— Какой осведомитель?
— Да тот, который время от времени звонит вам и сообщает разные сведения…
— Я никогда его об этом не просил… Я его даже не знаю.
— Досадно, он, видимо, хорошо осведомлен. После того что я сейчас услышал, мне стало ясно, чего он боится. Вам кажется, что Мори способны его прикончить?
— Либо поручить кому-нибудь… Я считаю, что они способны на все.
— Я вот думаю, не попросить ли сейчас у следователя ордер на их арест…
— Обоих?
— Если младший так же опасен, как Манюэль…
— А мне как действовать?
— Вы будете продолжать собирать сведения в квартале. Обстановка там сейчас для этого благоприятная, все взволнованы, должно быть, только об этом и говорят, рассказывают друг другу то, что узнали…
— Вы арестуете их сегодня?
— Сначала повидаю на улице Дю-Кэр.
Однако Мегрэ зашел в кабинет следователя по фамилии Бутей. Это был человек лет пятидесяти, он давно знал Мегрэ.
— Добыли уже мне убийцу?
— Не совсем… Но я уже стал лучше разбираться в этом деле.
Мегрэ рассказал то, что знал. Оба сидели друг против друга и курили трубки.
Когда комиссар закончил свой рассказ, следователь проворчал:
— С уликами не густо…
— Мне хотелось бы, когда я к ним пойду, чтобы у меня в кармане лежал ордер на арест… И ордер на обыск.
— На имя обоих?
— Так было бы лучше всего. Я не знаю, где скрывается осведомитель. Джо, кажется, не менее опасен, чем Манюэль.
Следователь Бутей повернулся к секретарю:
— Приготовьте два ордера на арест братьев Мори, Манюэля и Жозефа…
Мегрэ назвал адреса обоих.
Следователь проводил его до двери.
— Эта история скоро наделает много шума.
— Шум уже есть.
— Знаю… Читал в газетах…
Одна из статей была озаглавлена:
«МОРИС МАРСИА — ГЛАВА ГАНГСТЕРОВ — УБИТ СОПЕРНИКОМ?»
Другая статья намекала на то, что квартал Пигаль хранит немало секретов, а полиция слишком часто закрывает на все это глаза.
«Похоже, следствие будет непростым. Интересно, станет ли когда-нибудь известен финал этой истории?»
«Завтрашние похороны обещают собрать много народу, поскольку хозяин „Сардины“ имел друзей не только в своем квартале, но и по всему Парижу».
«Что касается комиссара Мегрэ — он отказывается от всяких заявлений. До сих пор неизвестно, поедет ли он завтра в Бандоль. Он только повторяет: „Следствие продолжается…“
Улица Дю-Кэр находилась рядом с Центральным рынком, где еще не успели снести торговые павильоны, но вся деятельность была прекращена — рынок переносили в Рэнджи.
На этой улице размещались конторы оптовиков, склады, а также небольшие отели, где постояльцы надолго не задерживались, и убогие бистро.
Когда Мегрэ вышел из такси, он заметил двух инспекторов, которые ходили взад и вперед по тротуару.
Сначала он удивился, почему их двое, но тут же сообразил. Один занимался Манюэлем Мори, другой — его братом Джо.
— Вы знаете, ребята, что они вас заметили?
— Потому-то мы и не прячемся. Старший спокойно подошел ко мне и сказал, пуская сигаретный дым прямо мне в лицо, как в кино: «Не нужно играть в прятки, малыш. Я знаю, что ты здесь, и не стану убегать…»
Склад представлял собой длинное пустое помещение без витрины. На ночь его закрывали железной шторой.
Посредине склада разгружали грузовик. Один из рабочих в серой блузе, стоя в кузове, передавал ящики с фруктами своему напарнику, а тот подхватывал их на лету и ставил вдоль стены.
В нескольких метрах от него стоял Джо Мори, руки в карманах, с сигаретой в зубах, лениво наблюдая за разгрузкой. Увидев Мегрэ, он не стал хмурить брови и не двинулся ему навстречу.
В правом углу склада, ближе к улице, находилась контора с застекленной дверью, где Манюэль, в сдвинутой на затылок шляпе, просматривал стопку счетов.
Он, конечно, тоже увидел комиссара, но даже не пошевелился.
Мегрэ толкнул дверь, уселся на единственный свободный стул и стал набивать трубку.
Первым не выдержал Манюэль и пробормотал:
— Я ждал вас.
Мегрэ по-прежнему молчал.
— Я только что звонил своему адвокату. Он тоже находит, что вы слишком много говорите, и вы, и инспектор в трауре, который уже целую вечность бродит по Монмартру. Вы оба задаете слишком много вопросов слишком многим людям.
Мегрэ старательно раскуривал трубку, словно не придавая никакого значения словам Манюэля.
— Иногда коварные вопросы могут причинить столько же вреда, как и прямые обвинения, а это уже пахнет оскорблением личности. Что касается меня и моего брата, нам это безразлично, но вы впутываете в это дело других лиц. А вот Блоха может дорого поплатиться за то, что лезет не в свои дела.
Таким образом от одного из братьев Мори Мегрэ узнал наконец прозвище человека, который звонил ему накануне, а до этого регулярно снабжал информацией по телефону инспектора Луи.
— Где вы были позавчера в половине первого ночи?
— У себя.
— Нет. Вы были там на полчаса раньше, в двенадцать ночи, и не один.
— Я вправе принимать у себя дома кого хочу.
— Но не убивать тех, кто к вам приходит.
— Я никого не убивал.
— Я уверен, что вы не храните у себя никакого оружия, даже револьвера 32-го калибра.
— К чему он мне?
— В эту ночь вы нашли ему применение. Разумеется, вы всегда будете вправе заявить, что действовали в качестве необходимой самообороны.
— Мне не от кого было защищаться.
— Я хочу осмотреть вашу квартиру.
— Попросите у следователя ордер на обыск.
Мегрэ достал ордер из кармана и показал его Манюэлю вместе с двумя ордерами на арест.
Было очевидно, что Мори этого не ожидал. Он не смог сохранить невозмутимость — вздрогнул и уронил пепел сигары на пиджак.
— Что это значит?
— Только то, что обычно означают подобные бумаги.
— Вы меня уведете?
— Пока не знаю. Возможно. Вы по-прежнему возражаете, чтобы я осматривал вашу квартиру?