— Сходите за мадам Марсиа… Скажите ей, чтобы она взяла с собой все необходимое — одежду, белье и предметы туалета на неопределенный срок.
Через несколько минут появилась Лина с пустыми руками.
— Что это означает?
Она остановилась, увидя Жанвье с пистолетом в руке.
— Вот ордер на ваше имя… Я пришел, чтобы арестовать вас обоих…
— Но я здесь ни при чем.
— Во всяком случае, вы присутствовали при убийстве и пытались выгородить виновника… Это называется соучастием…
— Если всякий раз, когда у женщины есть любовник, она рискует…
— Не все любовники стреляют в мужей… Идите за вещами… Минутку… Дайте мне ваше оружие, Манюэль.
Тот колебался. Лицо его стало жестким, и Мегрэ, готовый ко всему, пристально смотрел ему в глаза.
Наконец он отдал оружие.
— Останься с ним, Жанвье… Я не люблю, когда женщина уходит одна… У меня тогда нет уверенности, что я ее потом найду…
— Мне нужно переодеться.
— Вы не первая женщина, которая при мне переодевается… И что на вас было надето, когда вы танцевали в «Табарене»?..
Все были напряжены до предела. Мегрэ проводил Лину до холла, и она открыла дверь спальни в серебристых тонах, обставленной мебелью в стиле Людовика XV. Кровать была разобрана. На столике — бутылка виски и два полупустых стакана.
Мегрэ считал, что Лина способна на все, например, схватить бутылку и ударить его по голове…
Он налил ей порядочное количество виски и убрал бутылку подальше.
— А вы не хотите?
— Нет. Собирайтесь…
— Как вы думаете, сколько мы будем отсутствовать?
Наверное, лучше сказать, сколько я буду отсутствовать?
— Это будет зависеть…
— От кого?
— От вас и от следователя.
— Почему вы вдруг решили нас арестовать, тогда как еще вчера об этом не было речи?
— Допустим, сегодня мы обнаружили нечто важное…
— Вы, конечно, не нашли оружия, из которого убили моего мужа?
— Вы прекрасно знаете, что это оружие лежит на дне Сены, как и ковер, испачканный кровью…
— В какую тюрьму вы нас отправите?
— Сначала в Депо[2], в подвал Дворца правосудия.
— Туда сажают проституток?
— Случается…
— И вы осмелитесь…
Он показал ей на кровать:
— Вы даже не подождали, пока кровать остынет…
— Вы мерзкий тип…
— В данную минуту да. Поторопитесь…
Она демонстративно, словно желая бросить вызов, разделась догола.
— Мне хочется принять душ… Наверное, там, куда я отправлюсь, нет душа.
У нее была красивая, стройная фигура танцовщицы, но комиссар остался равнодушным.
— Даю вам пять минут…
И он встал у дверей ванной, из которой был еще один выход.
Понадобилось ждать около четверти часа, пока она собралась. Она надела тот же черный костюм, что и накануне, и ту же белую шляпу. В чемоданчик положила немного белья и туалетные принадлежности.
— Я следую за вами, раз иначе нельзя. Надеюсь, вам это дорого обойдется…
Они застали обоих мужчин в гостиной. Взгляд Манюэля выражал недоумение. Почему его любовница заставила себя так долго ждать? Догадывался ли он, на что она способна?
— Наручники, Жанвье…
— Вы наденете на меня наручники? — спросил побледневший Манюэль, сжав кулаки.
Он был намного сильнее Жанвье, но под пристальным взглядом Мегрэ разжал кулаки, и тут же щелкнули наручники.
— Надеюсь, ей вы их не наденете?
— Только в случае необходимости.
Горничная открыла входную дверь, странно улыбаясь.
— Спускайтесь!
Он посадил Мори на заднее сиденье машины и сел рядом с ним, а Лина села впереди, рядом с Жанвье.
Они не пытались сбежать, что, впрочем, было невозможно.
— А мой брат?
— Он, наверное, уже в уголовной полиции. Если только его сумели найти.
— Вы послали людей на улицу Дю-Кэр?
— Да.
— Он должен был быть там… Мой брат здесь ни при чем… Я даже не видел его в ту ночь…
— Вы лжете…
— Попробуйте доказать обратное.
Машина въехала во двор, и все четверо поднялись по лестнице.
— В мой кабинет, Жанвье.
Окно осталось открытым. Надвигалась гроза, и в районе Монпарнаса уже, наверное, шел дождь.
— Садитесь оба… Посмотри, Жанвье, Люка и Лапуэнт уже здесь?
Инспектор тут же вернулся.
— Он рядом, под охраной.
— Пусть введут.
Джо был разъярен, как и его старший брат.
— Я буду жаловаться.
— Ладно. Скажите это следователю…
— Сколько времени вы собираетесь нас держать?
— Это зависит от присяжных. Один из вас рискует получить двадцать лет или больше… Лично вам это обойдется в несколько лет…
— Я ничего не сделал…
— Я знаю, что вы не стреляли, но мне также известно, что, когда брат позвонил вам среди ночи, вы помогли ему спустить труп Марсиа, положили в вашу машину и отвезли на авеню Жюно…
— Это ложь…
— Жанвье! Введи свидетеля, который ждет.
— Если речь идет о нем…
— Речь идет именно о нем… Входите, Жюстен… Садитесь!
Жанвье стоял, словно наблюдая за ними, а Лапуэнт стенографировал допрос в углу кабинета.
— Вот это вы называете свидетелем? — проворчал Манюэль, взбешенный донельзя. — Да ведь его можно купить за сто франков и заставить говорить что угодно.
Мегрэ сделал вид, что не слышал, и повернулся к Лине:
— Извольте ответить, мадам, находились ли вы в ночь с понедельника на вторник в квартире присутствующего здесь Манюэля Мори на улице Ля-Брюйер.
— Это вас не касается.
— Должен ли я сделать вывод из вашего поведения, что вы решили не отвечать ни на один вопрос?
— Смотря какие будут вопросы.
Любовник смотрел на нее, нахмурив брови.
— Вы признаете, однако, что были любовницей этого человека?
— Я могу быть любовницей кого захочу. Насколько мне известно, в уголовном кодексе нет статьи, запрещающей это.
— Где вы ночевали прошлую ночь?
— У себя.
— С кем?
Лина промолчала.
— Знали ли вы, что у вашего любовника в ящике ночного столика или на нем лежало оружие?
Никакого ответа.
— Я позволю себе повторить этот вопрос в ваших собственных интересах, так как он очень важен. Особенно для вас. Когда ваш муж позвонил в дверь, вы лежали в постели голая. Манюэль надел халат и пошел открывать, но он не взял оружия… У вашего мужа в руках был пистолет. Он прямо направился в спальню и сдернул одеяло… Как он там вас назвал, я не знаю.
Затем он повернулся к Манюэлю… Тот подошел к кровати и через мгновение у него в руках был пистолет.
Он выстрелил первым… Это первая версия. По ходу следственного эксперимента, который мы скоро произведем, мы посмотрим, насколько она правдоподобна.
Существует и другая гипотеза, тоже вполне вероятная.
Вы знали, где находится оружие… Ваш муж собирался выстрелить в вашего любовника, но вы выстрелили первой… Что вы на это скажете?
— Скажу, что это просто безумие. Прежде всего я должна была там находиться. Затем, чтобы…
Не слушая ее, Мегрэ повернулся к Манюэлю:
— Ну а вы что на это скажете?
Лицо старшего Мори было мрачным, и он только покачал головой:
— Ничего не скажу.
— Вы не протестуете против этой версии?
— Повторяю, я ничего не скажу…
— Вот так-то ты меня продал? Ну, хорошо же, дорогой, скоро узнаешь…
— Ты что, Лина, я ничего не сказал.
— Ты бы мог все отрицать.
— Возможно, я заговорю у следователя или в присутствии моего адвоката.
— А пока я должна расплачиваться… Послушайте, господин комиссар…
И, взбешенная, она подошла к столу Мегрэ и начала говорить, яростно жестикулируя. Теперь это уже была не элегантная Лина Марсиа, а разъяренная самка.