- Дочь мадам Бессон была с ней?
- В понедельник после обеда она возвратилась поездом в Париж. Я не вправе был удерживать ее. Должно быть, вы заметили, что я еще не совсем разобрался в этом деле? Однако я считаю, что необходимо снова ее допросить.
- Как она выглядит?
- Должно быть, мать выглядела так в ее возрасте, то есть в тридцать восемь лет. На вид дочери не дашь больше двадцати пяти. Миниатюрная, изящная, очень миловидная, с огромными, по-детски ясными глазами. А между тем какой-то мужчина - однако не ее муж - провел ночь с воскресенья на понедельник у нее в спальне, в "Гнездышке".
- Она вам об этом сказала?
- Нет. Это я обнаружил сам, но слишком поздно, чтобы расспросить у нее о деталях. Пожалуй, стоит рассказать вам все по порядку. Дело это намного сложней, чем кажется с первого взгляда. Я кое-что записывал. Вы позволите?
Он вытащил из кармана роскошную записную книжку в красном кожаном переплете, совсем непохожую на дешевенькие блокноты, которыми обычно пользовался Мегрэ.
- В Гавре нас известили в понедельник, в семь утра, а в восемь, придя на работу, я обнаружил на столе записку. Я сел в "симку" и примерно к девяти был уже здесь. Шарль Бессон приехал на своей машине чуть раньше меня.
- Он живет в Фекане?
- Да, там у него дом, его семья живет там круглый год. Но с тех пор, как его выбрали депутатом, часть времени он проводит в Париже, где снимает квартиру в гостинице на бульваре Распай. Все воскресенье он провел здесь с семьей, то есть с женой и четырьмя детьми.
- Он ведь не сын Валентины?
- У Валентины нет сыновей, только одна дочь Арлетта, та, о которой я вам рассказывал. Она замужем за парижским дантистом.
- Муж ее тоже был здесь в воскресенье?
- Нет. Арлетта приезжала одна. Был день рождения ее матери. У них, кажется, в семье обычай навещать ее в этот день. Когда я спросил у Арлетты, каким поездом она приехала, она ответила, что утренним, то есть тем же, что и вы сегодня.
Но вы сейчас убедитесь, что она солгала! В понедельник, как только труп был отправлен в Гавр, я сразу же осмотрел все комнаты в доме. Работа не из легких. Дом хотя и невелик, но обставлен со вкусом, в нем масса всяких закоулков, хрупкой мебели и безделушек.
Комнаты Валентины и служанки - на втором этаже, а на первом есть только комната для гостей, в ней-то и останавливалась Арлетта. Передвигая тумбочку, я обнаружил мужской носовой платок, и мне показалось, что Арлетта, наблюдавшая за мной, вдруг сильно встревожилась. Она живо выхватила платок у меня из рук. "Надо же! Я увезла платок мужа".
К сожалению, я только вечером вспомнил о вышитой на платке букве "Э". Арлетта уехала. Я отвез ее на вокзал в своей машине и видел, как она купила билет в кассе.
Сам знаю, что это глупо, но только в машине я вдруг сообразил: почему же, уезжая из Парижа, она не взяла обратный билет? Возвратившись в зал ожидания, я стал расспрашивать контролера.
"Эта дама приехала в воскресенье десятичасовым поездом, не так ли?" "Какая дама?" - "Та, которую я только что проводил". - "Мадам Арлетта? Нет, месье". - "Разве она приехала не в воскресенье?" - "Возможно, она приехала и в воскресенье, но только не поездом. Я проверял билеты, конечно, узнал бы ее". - Кастэн посмотрел на Мегрэ с некоторым беспокойством. - Вы меня слушаете?
- Да, конечно.
- Может быть, я рассказываю слишком подробно?
- Да нет же. Просто мне надо привыкнуть ко всему этому.
- К чему?
- Ко всему: к вокзалу, к Валентине, Арлетте, контролеру, Трошю. Ведь еще вчера я ничего не знал обо всем этом.
- Вернувшись в "Гнездышко", я спросил у старой дамы имя ее зятя. Оказывается, его зовут Жюльен Сюдр.
Ни имя, ни фамилия не начинаются с буквы "Э". Приемных сыновей мадам Бессон зовут Тео и Шарль. Правда, садовника, приходящего на виллу трижды в неделю, Зовут Эдгар, но, во-первых, его не было в воскресенье, а во-вторых, меня уверили, что у него никогда не было больших носовых платов с красной каймой.
Не зная, с чего начать следствие, - продолжал Кастэн, - я принялся расспрашивать людей в городе.
И таким образом от продавца газет узнал, что Арлетта приехала не поездом, а в роскошном спортивном автомобиле зеленого цвета. Это упрощало дело. Владелец зеленого автомобиля, оказывается, остановился в воскресенье вечером в отеле, который я вам рекомендовал.
Им оказался некий Эрве Пейро, который записал в карточке для приезжих, что он виноторговец и живет в Париже на набережной Сент-Огюстен.
- Ночь он провел не в отеле?
- Он проторчал в баре до закрытия, то есть почти до полуночи, а потом, вместо того чтобы отправиться спать, куда-то пошел пешком, сказав, что идет к морю. Ночной сторож говорит, что Пейро вернулся что-то около половины третьего ночи. Я говорил со слугой, который чистит обувь в отеле, и от него узнал, что на подметках ботинок этого Пейро налипла красная глина. Во вторник утром, вернувшись в "Гнездышко", я обнаружил под окном у Арлетты следы на клумбе. Что вы скажете на это?
- Ничего.
- Ну а что касается Тео Бессона...
- Он тоже был в доме?
- Но не ночью. Вам ведь известно, что братья Бессоны - дети от первого брака и Валентина не их мать.
Я записал всю родословную семьи и, если хотите...
- Только не сейчас. Я голоден.
- Короче, Тео Бессон - холостяк, ему сорок восемь лет. Уже две недели, как он отдыхает в Этрета.
- У мачехи?
- Нет. Они не встречаются. Мне кажется, что они в ссоре. Он снял комнату в отеле "Белые скалы", который виден отсюда.
- Значит, он не был на вилле?
- Погодите, дело в том, что Шарль Бессон... - Бедняга Кастэн вздохнул, отчаявшись толково изложить дело. Особенно его смущало то, что Мегрэ, казалось, совсем его не слушает. - В воскресенье утром Шарль Бессон приехал в одиннадцать часов вместе с женой и четырьмя детьми. У них свой автомобиль, огромный "панар" старого образца. Арлетта приехала до них. Они все вместе позавтракали в "Гнездышке". Затем Шарль Бессон отправился на пляж со старшими детьми: мальчиком пятнадцати лет и девочкой двенадцати. А в это время дамы болтали.
- Он встретился с братом?
- Совершенно верно. Подозреваю, что Шарль Бессон затеял эту прогулку, чтобы опрокинуть стаканчик в баре казино. По слухам, он не дурак выпить. Там он и повстречал Тео, о присутствии которого в Этрета не подозревал, и настоял, чтобы Тео пришел с ним в "Гнездышко". Тео в конце концов дал себя убедить.
Итак, за обедом семейство было в полном сборе. Обед был холодный лангусты и жареная баранина.
- Обед никому не повредил?
- Нет. Кроме членов семьи, в доме была лишь служанка. Шарль Бессон уехал в половине десятого. Его пятилетний сын Клод проспал все это время в комнате хозяйки, а когда все уже садились в машину, заплакал их шестимесячный младенец, и ему пришлось дать соску.
- Как зовут жену Шарля Бессона?
- Кажется, Эмильенна. Хотя все зовут ее Мими.
- Мими, - с серьезным видом повторил Мегрэ, как будто заучивал наизусть урок.
- Полная брюнетка лет сорока.
- Полная брюнетка? Так-так. Значит, они уехали около десяти?
- Совершенно верно. Тео задержался на несколько минут. И затем, кроме трех женщин, в доме уже никого не оставалось.
- Валентина, ее дочь Арлетта и Роза?
- Совершенно верно. Роза мыла посуду на кухне, а мать и дочь болтали в гостиной.
- Все комнаты на втором этаже?
- Кроме комнаты для гостей, как я вам уже объяснял. Она на первом этаже, окна выходят в сад. Вы увидите "Гнездышко" - настоящий кукольный домик, с крошечными комнатами.
- Арлетта не поднималась в комнату к матери?
- Около десяти часов они вместе прошли туда: старой даме захотелось похвастаться перед дочерью новым платьем.
- Спустились они вместе?
- Да. Затем Валентина снова поднялась к себе - укладываться спать. Через несколько минут за ней прошла Роза. Она обычно помогала хозяйке лечь в постель и подавала ей снотворное.