— Когда мой отец переехал сюда, мне было десять лет.
— Значит, вы знали госпожу Антуан с тех пор, как она тут поселилась?
— Это было свыше сорока лет назад. Был жив еще ее первый муж, господин де Караме. Он занимал ответственный пост в мэрии и, когда там организовывались какие-нибудь торжества, всегда приносил нам билеты.
— Со многими людьми они встречались в то время?
— Они дружили с двумя или тремя семействами и каждую неделю приходили к нам поиграть в карты.
— Какой была госпожа Антуан?
— Обаятельной. Красивой. Ну скажите, что это за судьба: казалось, что здоровье у нее не очень крепкое, что она не доживет до глубокой старости… была такой хрупкой. Зато он был солидным, полным мужчиной, я никогда не видел его больным. Он наслаждался жизнью. Но именно он внезапно умер на службе, а его жена еще вчера была жива.
— Она снова вышла замуж? Вскоре после его смерти?
— О нет! Она жила одна почти десять лет. Потом встретила, не знаю где, этого Антуана. Я ничего не имею против него. Уверен, что это был порядочный человек, хотя не такой изысканный, как ее первый муж. Он служил в «Базар Отель д'Вилль», кажется, заведующим секцией. Был вдовцом. Он устроил себе маленькую мастерскую и там мастерил что-то. Это было его страстью. Много он не говорил: «добрый день», «до свидания»…
Они редко куда-нибудь ходили. У него была машина, и в воскресенье он возил жену за город. Летом они выезжали куда-то в окрестности Этре.
— Кто-нибудь из жильцов знал их лучше, чем вы?
— Боюсь, что я остался последним, кто знал их. Остальные умерли один за другим, и в доме поселились новые люди.
— Ты забыл о господине Криспе, отец, — вставил стоящий на пороге молодой человек.
— Это правда, но я не вижу его, и мне трудно поверить, что он еще жив. Уже пять лет он не может передвигаться самостоятельно. Он занимает две комнаты на пятом этаже, консьержка приносит ему еду и убирает.
— Он дружил с супругами Антуан?
— Подождите, я постараюсь припомнить. Наступает такой возраст, когда все начинает мешаться в голове. Он поселился здесь, когда господин Караме был еще жив. Не думаю, чтобы они виделись в то время. Лишь значительно позднее, когда госпожа де Караме вышла замуж за господина Антуана, я стал встречать их вместе. Он работал, кажется, в галантерейном магазине, на улице Сенти.
— Благодарю вас, господин Колле. Пришел Жанвье.
— Ты обедал?
— Перекусил. А вы?
— Я пообедаю с Лапуэнтом. Поднимись наверх и останься в квартире. Ничего не двигай, ни одной мелочи. Потом я скажу почему. Да, только одного человека надо впустить, если придет: племянницу.
Через десять минут Мегрэ и Лапуэнт сидели за столом в пивной «Дофин».
— Аперитив? — предложил хозяин.
— Нет. Дайте нам сразу графин божоле. Что у вас сегодня?
— Сегодня привезли свежие колбаски из Оверни. На закуску Мегрэ заказал филе из сельди.
— Что ты об этом думаешь? — спросил он чуть приглушенным голосом.
Лапуэнт не знал, что ответить.
— Никогда бы не поверил, что она говорила правду. Мог бы поклясться, что она все это выдумала, как это часто случается со старыми людьми.
— Она мертва.
— И, если бы дверь не была приоткрыта, это обнаружили бы через много дней. Она знала убийцу, иначе не было нужды ее убивать.
— Я все думаю: что он искал?
— Когда мы это узнаем, если вообще узнаем, следствие будет закончено. Сейчас нужно очень внимательно осмотреть квартиру. Там должно быть что-то, что убийца хотел присвоить. Найти это трудно, ведь он несколько раз обыскивал квартиру.
— А если он нашел, что искал?
— В таком случае у нас немного шансов поймать его. Нужно также допросить жильцов. Сколько этажей в доме?
— Шесть и мансарды.
Божоле было прекрасным, так же как и колбаски с жареным картофелем.
— Одного я не могу понять. Госпоже Антуан было восемьдесят шесть лет. Двенадцать лет она вдова. Почему только сейчас начали шарить в ее квартире? Может быть, то, что искали, оказалось в ее руках недавно? В таком случае, она бы знала в чем дело. А ведь она тебе говорила, что не имеет понятия, чего от нее хотят.
— Она казалась такой же удивленной, как и мы.
— Оба ее мужа не были людьми таинственными. И тот, и другой — обычные люди. Мегрэ кивнул хозяину:
— Два кофе.
Небо все еще было голубым, воздух легким. По бульвару разгуливали туристы с фотоаппаратами.
Мужчины вернулись на набережную Межесери. Только один репортер ждал их, слоняясь по двору.
— Для меня, конечно, ничего нет? — пробормотал он с досадой.
— Как и раньше, ничего.
— Десять минут назад какая-то женщина поднялась наверх, но не захотела мне сказать, кто она.
Спустя две минуты Мегрэ и Лапуэнт здоровались с нею. Это была рослая женщина, полная, немного мужиковатая, выглядевшая лет на сорок пять — пятьдесят. Она сидела в кресле в гостиной. Жанвье, казалось, даже не пробовал ничего из нее вытянуть.
— Это вы комиссар Мегрэ?
— Да.
— Я Анжела Луге.
— Мадам?
— Нет, мадемуазель. Хотя у меня двадцатипятилетний сын. Я этого не стыжусь, наоборот.
— Госпожа Антуан была вашей тетей?
— Она сестра моей матери. Старшая сестра. А все-таки моя мать умерла раньше, больше десяти лет назад.
— Вы живете с сыном?
— Нет, я живу одна. У меня маленькая квартира на улице Сент-Андре-дез-Арт.
— А ваш сын?
— Сейчас он, кажется, на Лазурном берегу. Он музыкант.
— Когда вы видели тетю в последний раз?
— Примерно три недели назад.