Сименон Жорж
Мегрэ и труп молодой женщины
Жорж Сименон
Мегрэ и труп молодой женщины
ГЛАВА ПЕРВАЯ в которой инспектор Лоньон находит труп и расстраивается, потому что труп уводят у него из-под носа
Мегрэ зевнул и отодвинул бумаги на край стола.
- Подпишите это, ребятки, и можете идти спать.
Это ласковое обращение относилось к трем, вероятно, самым строптивым и не желающим раскалываться типам из тех, кто в течение последнего года попадал на набережную Орфевр. Один из них, которого звали Доду, напоминал огромную обезьяну, а самый хилый, с фиолетовым заплывшим глазом, мог бы с успехом зарабатывать на жизнь, участвуя в состязаниях борцов на народных праздниках.
Жанвье положил перед ними бумагу и ручку. Теперь, поняв наконец, что изворачиваться бесполезно, они перестали препираться по каждому поводу и, даже не прочитав протоколы допросов, подмахивали их по очереди с лицами, на которых было написано отвращение
Мраморные часы показывали несколько минут четвертого. Большинство кабинетов в здании Уголовной полиции тонуло в темноте. Тишину прерывали только доносившиеся издалека автомобильные гудки да визг тормозов такси, скользивших по мокрому асфальту. Когда вчера их привели сюда, в коридорах тоже было пусто, потому что еще не было и девяти утра. С неба сыпал мелкий, угнетающий дождь.
Прошло тридцать часов, которые арестованные провели в этих стенах, пока Мегрэ и пять его помощников, меняясь, проводили дознание, допрашивая их то всех одновременно, то по одному.
- Кретины! - констатировал комиссар, как только их ввели - Эти продержатся недолго.
Таких тупиц всегда трудно заставить говорить правду: они воображают, что, не отвечая на вопросы или говоря заведомую чепуху, опровергая то, что сами же утверждали пять минут назад, можно выкрутиться. Они уверены в своей изворотливости и сначала неизменно начинают куражиться - "Месье думал, что со мной ему будет легко?"
Уже несколько месяцев они "работали" в районе улицы Ла Файет, пробивая отверстия в стенах домов, репортеры уголовной хроники прозвали их "дыроколами". Анонимный телефонный звонок помог взять их с поличным.
На дне чашек было еще по нескольку глотков кофе: маленький эмалированный кофейник, изрядно поработавший эти сутки, стоял на плитке. Лица у всех были серые, стянутые усталостью. Мегрэ выкурил уже столько, что саднило в горле. Он дал себе слово, что как только разделается с этой троицей, сходит с Жанвье поесть лукового супа. Сонливости не было совершенно. Около одиннадцати вечера он почувствовал было неожиданный приступ усталости и пошел в свой кабинет немного вздремнуть, но теперь даже и не думал о том, чтобы лечь.
- Попроси Ваше, чтобы препроводил арестованных. Они как раз выходили из комнаты инспекторов, когда зазвонил телефон. Мегрэ снял трубку.
- Это кто? - услышал он.
Комиссар нахмурился и выдержал паузу. На другом конце провода продолжали допытываться:
- Жюссье?
Так звали инспектора, который должен был дежурить сегодня ночью, но Мегрэ еще в десять вечера отправил его домой.
- Нет. Здесь Мегрэ, - буркнул он.
- Прошу прощения, господин комиссар. Это Раймон с центральной. Раймон звонил из соседнего здания, где в огромном помещении располагался центральный диспетчерский пульт парижской Уголовной полиции. Почти на каждой улице находились специальные сигнальные устройства. Стоило разбить стекло и нажать на кнопку, как на огромной карте, занимающей целую стену диспетчерской, зажигалась лампочка. Дежурный полицейский тут же отвечал: "Уголовная полиция. Слушаю".
Иногда причиной вызова была обычная драка, иногда оказывал сопротивление пьяница, иногда звонил патрулирующий свой участок инспектор и просил помощи.
Дежурный выходил на связь: "Пост на улице Гренель? Это ты, Жюссье? Вышли машину на Бульвар к номеру двести десять."
В центральной каждую ночь дежурило два-три человека. Наверное, тоже варили себе кофе. От случая к случаю, когда происшествие было серьезным, поднимали по тревоге всех инспекторов. Но часто звонили и просто так, поболтать с приятелем. Мегрэ знал Раймона.
- Жюссье пошел домой, - ответил он. - Что передать?
- Только то, что на площади Вэнтимиль обнаружен труп какой-то девушки.
- Никаких подробностей?
- Люди из второго округа уже на месте. Я получил сигнал три минуты назад.
- Благодарю.
Великолепную троицу уже доставили в следственную тюрьму. Ваше и Жанвье вернулись обратно. Как всегда после ночных бдений, веки у Жанвье были красные, а выросшая за ночь щетина придавала его лицу нездоровый вид.
Мегрэ надел плащ и потянулся за шляпой.
- Идешь? - спросил он Жанвье.
Они спустились по лестнице. Обычно комиссар с кем-то из помощников заходил куда-нибудь съесть по тарелке лукового супа. Но на этот раз, когда они поравнялись с рядом маленьких черных автомобилей, стоявших во дворе, Мегрэ заколебался.
- Только что на площади Вэнтимиль нашли тело какой-то девицы. После этого, как ребенок, который ищет любой предлог, чтобы только не идти спать, добавил:
- Поедем, посмотрим?
Жанвье молча сел за руль одной из машин. Они оба были слишком утомлены многочасовым допросом, который только что закончили, чтобы о чем-нибудь говорить.
Мегрэ не отдавал себе отчета в том, что второй округ - это участок Лоньона, которого коллеги называли инспектор Растяпа. Впрочем, если бы комиссар об этом и вспомнил, ничего бы не изменилось, а Лоньон мог и не дежурить этой ночью на улице Ларошфуко.
Улицы были пустые, мокрые, мелкие капли дождя образовывали вокруг газовых фонарей ажурные сверкающие ареолы, около домов мелькали редкие тени прохожих. На углу Монмартра и Больших Бульваров еще было открыто кафе, далее виднелись рекламы двух или трех ночных заведений и ряд такси, стоящих вдоль тротуара.
На расположенной в двух шагах от площади Бланш площади Вэнтимиль было спокойно. Сбоку стояла полицейская машина. Рядом с оградой маленького сквера несколько мужчин окружили лежащий на земле светлый предмет.
Мегрэ сразу заметил низкий и щуплый силуэт Лоньона. Инспектор Растяпа подался вперед, стараясь разглядеть вновь прибывших. Он тоже узнал Мегрэ и Жанвье.
- Привет! - буркнул комиссар.
Конечно, Лоньон знал, что Мегрэ здесь не случайно. Это был его, Лоньона, участок, его поле деятельности. Случай произошел как раз в его дежурство, и ему представилась возможность, которую он ждал несколько лет. И тут появляется Мегрэ!
- Месье комиссару позвонили домой? - подозрительно спросил Лоньон, уверенный, что против него начинается заговор.
- Нет, я был в конторе, когда позвонил Раймон. Вот, приехал посмотреть...
Если бы Мегрэ сейчас удалился, не узнав, в чем дело, это только бы усилило подозрительность Растяпы.
- Мертва? - спросил комиссар, показывая на лежащую женщину.
Лоньон утвердительно кивнул. Над телом стояли трое полицейских и какая-то пара. Это были люди, которые, как узнал Мегрэ позднее, первыми увидели труп и вызвали полицию. Если бы все это случилось на сто метров дальше, сразу же около трупа собралась бы толпа зевак, но по площади Вэнтимиль мало кто ходил ночью.
- Кто она?
- Неизвестно. Нет никаких документов.
- У нее не было сумочки?
- Нет.
Мегрэ сделал несколько шагов и наклонился. Женщина лежала на правом боку, щека была прижата к мокрому асфальту, одна нога - босая.
- Не нашли туфлю?
Лоньон молча покачал головой. Прозрачный чулок выставлял на всеобщее обозрение тонкую ступню. Зрелище это было неожиданным и приковывало к себе внимание какой-то трогательной непристойностью. Женщина была в вечернем платье из светло-голубого шелка; казалось, что платье великовато ей. Может быть, в самом деле это только казалось из-за неестественного положения тела...
Лицо было молодое. Мегрэ подумал, что ей самое большее двадцать лет.
- Где доктор?
- Как раз его и ждем. Вот-вот должен подъехать. Мегрэ повернулся к Жанвье: