- Она была в казино?
- Она и сейчас там. Сказала, что не может отойти от стола. Если не будет играть, ей не на что будет жить.
- Она ходит туда каждый день?
- Да, как другие ходят на работу. Играет до тех пор, пока не выигрывает несколько сотен, которых хватит на пару дней. Дальше играть не пытается и уходит.
Мегрэ встречал таких игроков.
- Какая у вас там погода?
- Прекрасная! Полно иностранцев, которые приехали на Карнавал. Завтра будет Парад цветов. Уже устанавливают эстраду.
- Ее тоже зовут Лабуан?
- Ее настоящее имя Жермен Лабуан, но она велит называть себя Лилиан. Крупье знает ее как Лили. Ей около шестидесяти, очень сильно накрашена и обвешана искусственными драгоценностями. Вы знаете такого рода женщин. Ни за что на свете не мог оторвать ее от стола. В конце концов был вынужден сказать ей без обиняков: "Ваша дочь умерла".
Мегрэ спросил:
- Она не знала об этом из газет?
- Она не читает газет. Таких, как она, интересует только рулетка. Каждое утро покупает бюллетень с перечнем номеров, которые выиграли прошлой ночью. В Ницце есть несколько таких людей, что ездят одним и тем же автобусом и устремляются к игорным столам, как продавщицы больших универмагов к прилавкам, за которыми работают.
- Как она отреагировала?
- Трудно сказать. Уже пятый раз выпадало красное, а она поставила на черное. Сначала бросила на стол несколько фишек. Ее губы шевелились, но я не слышал, что она сказала. Только, когда вышло черное, она собрала выигрыш и встала.
"Как это случилось?" - "Не могла бы мадам на минуту выйти?" - "Сейчас не могу. Должна доиграть. Давайте поговорим здесь. Где это произошло?" "В Париже" - "В больнице?" - "Ее нашли мертвой на улице". - "Несчастный случай?" - "Убийство".
Застыла от неожиданности, но при этом слушала голос крупье, который объявлял ставки. Сразу прервала меня: "Месье позволит?" Подошла к столу, поставила несколько фишек. Сначала мне показалось, что тут не обходится без наркотиков. Потом понял, что нет. Просто она дошла до такого состояния, при котором человек делает все автоматически. Понимаете?
Мегрэ согласился. Он знал людей такого типа.
- Вы не представляете, патрон, как медленно шло дело. Она постоянно повторяла: "Почему бы вам не подождать до вечера, когда я вернусь в Ниццу? Я расскажу вам обо всем, о чем вы захотите. Мне нечего скрывать". Вы меня слышите, патрон?
Обратите внимание, она не лжет, когда говорит, что не может уйти из казино. Для таких, как она, это - почти профессия. Они располагают небольшой суммой, которая позволяет сыграть несколько партий, даже удваивая ставку. Могут ставить долго, и их цвет в конце концов выйдет. Ничем не рискуют. Удовлетворяются даже мизерными выигрышами, как раз такими, чтобы хватило на еду и ежедневный автобус. Дирекция казино хорошо знает таких клиентов. Есть среди них несколько мужчин, но преобладают пожилые женщины. Когда в казино много народу и все столы заняты, их не забывают и даже вручают им сумму, которую они хотели бы выиграть.
- Она живет одна?
- Да. Встречусь с ней, как вернется. Снимает комнату на улице Грез, недалеко от бульвара Виктора Гюго. Носит платья десятилетней давности, такие же шляпы. Я спросил, была ли она замужем. Она ответила: "Смотря что под этим понимать". Рассказала, что была артисткой и под псевдонимом Лили Франсе много лет гастролировала по странам Востока и Малой Азии. Думаю, эти истории вам известны.
В Париже есть несколько агентств, занимающихся наймом таких артисток. Достаточно было знать несколько танцевальных па или пару песенок. Их посылали в Турцию, в Египет, в Ливан, где они работали в кабаре платными партнершами для танцев и имели процент от выпитого посетителями.
- И там она родила дочь?
- Нет. Это было уже во Франции, когда ей стукнуло почти 40.
- Это случилось в Ницце?
- Насколько я мог понять - да. Непросто допрашивать, когда объект стоит, вперив глаза в крутящийся шарик и стискивает пальцы, когда он останавливается. В конце сказала: "Я не сделала ничего плохого, правда? А раз так - оставьте меня в покое. Я же вам обещала, что вечером отвечу на все вопросы".
- Это все, что ты узнал?
- Нет. Дочь уехала из дома четыре года назад. Оставила записку, что никогда не вернется.
- Ей еще не было шестнадцати лет?
- Ровно шестнадцать. Исчезла в день рождения и с тех пор не давала о себе знать.
- Мать не сообщила в полицию?
- Нет. Кажется, не была даже очень огорчена.
- Не узнавала, что с ней?
- Через некоторое время получила письмо, в котором некая мадемуазель Поре с улицы Шмен-Вер писала, что нужно лучше воспитывать свою дочь и не пускать ее одну в Париж. Не знаю точного адреса этой Поре. Мадам Лабуан обещала, что вечером отыщет его.
- Я знаю, где ее искать.
- Месье ориентируется в ситуации?
- Более или менее.
Мегрэ посмотрел на Приоле, который слушал разговор. Одна и та же информация пришла из двух разных источников одновременно.
- В котором часу ты с ней встретишься?
- Как только она вернется в Ниццу. Это может быть и в семь вечера, и в двенадцать ночи, с тем же успехом Все зависит от рулетки.
- Позвони мне домой.
- Слушаюсь, патрон. Мегрэ положил трубку.
- Исходя из того, что говорит Ферэ из Ниццы, особа, у которой жила Жанна Арменье на улице Шмен-Вер, - некая мадемуазель Поре. И она знала Луизу Лабуан.
- Ты поедешь к ней? Мегрэ открыл дверь.
- Жанвье, ты со мной?
Минутой позже они уже были в автомобиле. Доехав до улицы Шмен-Вер, остановились перед лавочкой с лекарственными травами. В полутемном магазинчике, где приятно пахло зверобоем, за прилавком стояла жена Люсьена.
- Чем могу служить, месье комиссар?
- Мадам знает Жанну Арменье?
- Вам муж рассказал!? Я говорила ему о ней как раз сегодня утром, в связи с той свадьбой, о которой писали в газетах. Сногсшибательная девушка!
- Как давно вы ее видели?
- Да уж года три прошло. Минутку. Это было еще до того, как муж получил прибавку. Значит, три с половиной. Была еще молоденькая, но уже такая женственная, с такими формами, что все мужчины оглядывались на нее на улице.
- Она жила в соседнем доме?
- У мадемуазель Поре. Это моя хорошая клиентка, телефонистка. Жанна Арменье - ее племянница. Мне кажется, что они не слишком ладили, и девушка решила жить отдельно.
- Как вы думаете, мадемуазель Поре сейчас дома?
- Если не ошибаюсь, на этой неделе она работает с шести утра до-трех дня. У вас есть шанс ее застать.
- Живет ли здесь мадемуазель Поре? - спросил Мегрэ у консьержки соседнего дома.
- Третий этаж направо. Кто-то у нее есть, - ответила консьержка.
В доме не было лифта. Вместо электрического звонка на двери висел шнурок. Когда его потянули, где-то в дальней комнате колокольчик издал хилый, еле слышный звук.
Дверь сразу отворилась. Худая черноглазая женщина с резкими чертами лица сурово посмотрела на них:
- Чего изволите, господа?
Мегрэ только собирался ей ответить, как увидел в глубине квартиры Лоньона.
- Извините, Лоньон. Вот не думал, что здесь встретимся. Растяпа отрешенно взглянул на них. Мадемуазель Поре процедила:
- Господа знакомы?
Наконец она удосужилась пропустить их в квартиру. Пахло кухней. В крошечной столовой их стало четверо. И как они только там поместились?
- Вы давно здесь, Лоньон?
- Только что пришел.
Было неуместно интересоваться, откуда он узнал адрес.
- Вы уже начали?
Мадемуазель Поре перебила комиссара:
- Это я уже начала объяснять этому господину, что мне известно, но не закончила. Если, увидев фото в газете, я не пошла сразу в полицию то только потому, что не была уверена, что это именно она. За три с половиной года человек может измениться, тем более в этом возрасте. В конце концов я не люблю вмешиваться в чужие дела.
- Жанна Арменье - ваша племянница?