Кухарка вдруг спросила:
— А как убили графиню?
— Задушили.
Розали ничего не сказала, но Мегрэ понял: это похоже на Оскара.
— А другая женщина — кто? — теперь вопросы задавала она.
— Девушка из кабаре. Вы не могли ее знать: ей было всего двадцать лет.
— Благодарю за напоминание о моем возрасте.
— Я не это хотел сказать. Просто эта девушка родилась в Лизьё и у нас нет сведений о ее пребывании на юге Франции. Известно только, что когда-то она лечилась в Ла Бурбуль.
— Это недалеко от Мон-Доре?
— Да, в Оверни.
Розали посмотрела на Мегрэ с неожиданно появившейся решимостью во взгляде.
— Раз уже начала закладывать… — вздохнула она. — Оскар родом из Оверни. Не знаю точно, из какого города, но выговор у него был, как у уроженца тех мест. Когда я хотела его разозлить, то называла смолокуром. Он просто бледнел от злости! А теперь, будьте добры, уходите. Мои господа через полчаса будут садиться за стол и у меня больше нет времени на разговоры.
— Я, наверное, еще загляну к вам.
— Да, но с условием, что будете таким же обходительным, как сегодня. Как вас зовут?
— Мегрэ.
Комиссар увидел, как девочка вздрогнула, она наверняка читала газеты. А кухарка никогда не слышала о его существовании и принимала его за обычного полицейского.
— Вас просто запомнить, вы — такой солидный мужчина. Да, еще об Оскаре. Он не такой полный, как вы, но зато на целую голову ниже.
— Благодарю вас.
— Не за что. Но если вы его арестуете, я не хотела бы, чтобы меня вызывали в полицию. Хозяевам это не понравится. Да и в суде часто задают такие вопросы, чтобы выставить человека на посмешище. Мне один раз приходилось выступать свидетельницей, и я дала себе слово, что это было в первый и последний раз. Так что прошу на меня не рассчитывать, — и она спокойно закрыла дверь.
Мегрэ прошел два квартала, пока не нашел такси, на котором поехал домой обедать. На набережной Орфевр комиссар появился только полтретьего, когда снегопад прекратился, и улицы покрывал тонкий слой скользкого, как растопленный вазелин, льда.
Когда Мегрэ открыл дверь «уголка грешников», там было темно от дыма, а в пепельнице лежала целая гора окурков. На подносе комиссар увидел недоеденные бутерброды и пять пустых кружек.
— Выйди ко мне на минуту, — обратился Мегрэ к Торрансу.
Когда инспектор зашел в кабинет патрона, то простонал, утирая пот со лба:
— Этот парень меня просто прикончит. Он как тряпка, а сломать его я не могу. Два раза мне казалось, что он раскалывается, но… Все-таки он что-то скрывает. Больше я не могу. Он так меня допек, что получил по морде. И знаете, как отреагировал?
Мегрэ не ответил.
— Начал скулить, схватился за щеку: «Мсье такой злой!» Но еще раз заехать не могу: это его только возбуждает, а мне противно.
Комиссар не смог скрыть улыбку.
— Я должен продолжать, патрон?
— Поднажми еще немного. Может, вскоре изменим тактику. Он ел?
— Погрыз бутерброд, оттопырив мизинец. Видно, ему плохо без иглы. Может, если бы я ему пообещал дозу, он бы стал разговорчивее. По-моему, в бригаде по борьбе с наркоманией есть трофеи?
— Я переговорю с их шефом. А ты продолжай, помучай его еще немного.
Торранс осмотрелся, набрал в грудь побольше воздуха и вернулся в душную каморку.
— Что нового, Лапуэнт?
Молодой инспектор с утра не выпускал из рук телефонную трубку и, подобно Торрансу, вместо приличного обеда должен был довольствоваться бутербродами и пивом.
— Несколько десятков Бонвуазенов, патрон, но ни одного Оскара.
— Позвони в Ла Бурбуль. Может, там повезет.
— Вы получили наводку?
— Да, малыш.
— Кухарка?
— Она предполагает, что видела его недавно в Париже. Причем на Монмартре.
— А почему Ла Бурбуль?
— Потому что Оскар родом из Оверни, а Арлетта встретила там пять лет назад человека, который сломал ей жизнь.
Однако Мегрэ не очень-то верил в это совпадение.
— Есть что-нибудь от Лоньона?
Новостей не было. Комиссар позвонил на улицу Ла Рошфуко, но оказалось, что Лоньон и там пробыл недолго.
— Он сообщил только, что вы дали ему задание и что его не будет целый день, — ответил Мегрэ дежурный инспектор.
Комиссар, попыхивая трубкой, минут пятнадцать прохаживался по своему кабинету и в конце концов решил переговорить с самим шефом Уголовной полиции.
— Что нового, Мегрэ? Вас не было утром на совещании.
— Проспал, — откровенно ответил комиссар.