— Вы читали последние выпуски газет?
Мегрэ вяло махнул рукой. Его это не интересовало.
— Репортеры соревнуются в домыслах, будут ли еще задушенные женщины.
— Не думаю.
— Почему?
— И графиню, и Арлетту убил не маньяк, а человек, который хорошо знал, что делал.
— Вы выяснили, кто это?
— Практически, да.
— Вы его задержите сегодня?
— Нужно еще узнать, где его найти, а я понятия не имею. Скорее всего, на Монмартре. Не исключена, к сожалению, еще одна жертва.
— Что это значит?
— Арлетта могла еще кому-то рассказать об этом Оскаре. Могла разоткровенничаться с товарками по «Пикрату», с Бетти или Таней.
— Вы их допросили?
— Молчат. Хозяин молчит. Кузнечик тоже. И этот тощий «голубой» наркоман, Филип, хотя работаем с ним с утра. Но дал бы голову на отсечение, он что-то знает. Регулярно встречался с графиней. Она снабжала его морфием.
— А сама где доставала?
— У одного врача.
— Вы его задержали?
— Еще нет. Это дело бригады по борьбе с наркоманией. Я целый час мучаюсь, имею ли я право на риск.
— Как вас понимать?
— Я не могу взять на свою совесть еще один труп. Поэтому хочу с вами посоветоваться. Естественно, работая по традиционной методике, мы и так поймаем Бонвуазена, который, скорее всего, и является убийцей двух женщин. Но это может затянуться на дни и даже недели. Нужно ускорить события. Я думаю, Оскар очень осторожный и опытный тип. И если мы не арестуем его сегодня, он попытается убрать всех, кто слишком много знал о нем.
— В чем заключается риск?
— Допуская, что Филип что-то знает, Оскар беспокоится. Я сообщу журналистам, что Филипа Мортимара долго допрашивали, однако безрезультатно, а потом отпустили.
— Я, кажется, начинаю вас понимать, Мегрэ.
— Естественно, Филип может сразу побежать к Оскару, но на это я не рассчитываю, хотя для него это будет единственным способом достать наркотик, который сейчас ему крайне необходим.
— А другая возможность? — шеф уже все понял.
— Вы прекрасно знаете, что нельзя доверять, подозревая. Филип до сих пор молчит, но это не значит, что он будет молчать до конца. И Оскар это прекрасно понял.
— И захочет его ликвидировать.
— Конечно. Но я не хотел принимать эту версию без согласования с вами.
— А вы можете предотвратить это убийство?
— Постараемся использовать все возможности. Бонвуазен не убивает из револьвера. От него много шума, а Оскар этого не любит.
— Когда вы собираетесь освободить свидетеля?
— Как стемнеет. Тогда проще будет его охранять. Я пошлю за ним столько моих людей, сколько нужно. Ну, а если не получится, то я уже себя убедил, что это будет невеликая потеря для человечества.
— Но я все равно не хотел бы…
— Я тоже, — согласился Мегрэ.
Оба помолчали. Наконец, шеф сказал:
— Это ваше дело, Мегрэ. Желаю успеха.
— Патрон, вы были правы! — вскричал Лапуэнт.
— Я слушаю.
Молодой инспектор был так счастлив своим немаловажным вкладом в расследование, что даже забыл о смерти Арлетты.
— Посмотрите, что я узнал. Бонвуазен родился в Мон-Доре, где его отец был швейцаром, а мать — уборщицей в гостинице. Он начинал свою трудовую карьеру посыльным. Потом неожиданно уехал и вернулся только через десять лет. Купил себе домик. Но не в Мон-Доре, а рядом, в Ла Бурбуль.
— Он проживает там постоянно?
— Нет, только летом. Зимой приезжает на несколько дней.
— Женат?
— Холост. Мать еще жива.
— Сторожит Дом сына?
— Нет, у нее маленькая квартирка в самом городке. Оскар ее содержит. Люди считают, что он зарабатывает много денег и добился высокого поста в Париже.
— Словесный портрет?
— Совпадает.
— Хочешь, я поручу тебе важную операцию?
— Вы же прекрасно знаете, что хочу.
— Даже если она будет опасной и ответственной?
Любовь Лапуэнта к Арлетте снова ожила, и он почти закричал:
— Мне все равно, пусть меня убьют!
— Ладно, не в этом дело. Нужно помешать очередному убийству. Для этого ты не должен походить на инспектора полиции.
— А вы думаете, я похож?
— Иди в магазин подержанных вещей. Купи там себе одежду, какую обыкновенно носят безработные, из той породы, кто не очень-то стремится получить новую. Надень кепку вместо шляпы, только не перестарайся.
В это время заглянул Жанвье, и Мегрэ дал ему аналогичное задание:
— Пусть прохожие принимают тебя за клерка, который возвращается с работы.