Люка, который только заступил на дежурство и был еще заспанный, сказал на всякий случай:
— Пришлите ее ко мне.
И больше об этом не думал. Вскоре появился Мегрэ и, не снимая пальто и шляпы, стал просматривать ночные рапорты.
Дождь все шел. Воздух был насыщен влагой, и люди с утра в плохом настроении.
Было девять, когда полицейский из 9 округа привез Арлетту. Он был новичком и, не зная расположения кабинетов в здании, ходил от двери к двери, водя за собой девушку. Наконец, он добрался до комнаты инспекторов, где юный Лапуэнт курил, сидя на краю стола.
— Я ищу бригадира Люка.
И он не обратил никакого внимания на то, как переглянулись Арлетта и Лапуэнт. Ему указали на комнату рядом, он ввел туда девушку и закрыл за собой дверь.
— Присаживайтесь, — сказал Люка танцовщице.
Мегрэ, который, как всегда, делал небольшой обход перед совещанием у шефа, стоял около камина, набивая трубку.
— Эта девушка, — объяснил ему Люка, — утверждает, что слышала, как двое мужчин готовили убийство какой-то графини.
Она вела себя совсем не так, как ночью. Вызывающе бросила:
— Я никогда этого не говорила!
— Вы сообщили, что слышали, как двое…
— Я была пьяна!
— И все это придумала!
— Да!
— Зачем?
— Не знаю. Мне было так тоскливо! Не хотелось идти домой, и случайно забрела в комиссариат.
Заинтригованный этим диалогом, Мегрэ взглянул на нее и снова углубился в бумаги.
— Это значит, что о графине вообще не было речи?
— Нет.
— Ни слова?
— Может, что и слышала. Мсье знает, как это бывает. Запомнишь какое-то слово и вертишь его в голове…
— Например, сегодня ночью.
— Может, и сегодня.
— И значит, вы высосали эту историю из пальца?
— А вы, мсье, всегда помните, что болтали по пьяному делу?
Мегрэ усмехнулся. Люка нетерпеливо продолжал:
— Вы отдаете себе отчет в том, что совершили преступление?
— Что?
— Дача ложных показаний. За это вы можете быть привлечены к ответственности.
— Мне все равно. Я хочу вернуться домой и лечь спать.
— Вы живете одна?
— Вы знаете.
Мегрэ снова усмехнулся.
— Вы не помните гостя, с которым вы выпили бутылку шампанского, некого Альбера? Он еще держал вас за руку.
— Я ничего не помню. Все в «Пикрате» подтвердят, что я была пьяна.
— Когда вы начали пить?
— Вечером, если вас это так интересует.
— С кем?
— Одна.
— Где?
— Везде понемногу. В барах. Сразу видно, что мсье никогда не было одиноко.
Это прозвучало несколько комично, но скромный семьянин и трезвенник Люка очень хотел казаться суровым.
Время шло, из низко нависших туч непрерывно сыпал дождь, холодный и монотонный. В кабинетах зажгли лампы, повсюду на полу виднелись мокрые следы.
Люка, собственно, занимался другим делом: кражей со взломом со склада на набережной Жавель, — и спешил. Ему давно нужно было быть на месте преступления, и сейчас он смотрел на Мегрэ, как бы спрашивая: «Что я должен с ней делать?»
Раздался звонок, собирающий на совещание, и Мегрэ пожал плечами, что могло означать: «Делай, что хочешь».
— У вас есть телефон? — спросил бригадир.
— Есть, у консьержки.
— Вы снимаете комнату?
— Нет, у меня собственная квартира.
— И вы живете одна?
— Я уже говорила.
— А вы не боитесь, что, когда выйдете отсюда, встретите Оскара?
— Я хочу домой.
Нельзя было ее задерживать только потому, что наговорила столько чепухи в окружном комиссариате.
— Я прошу вас: дайте нам знать, если появится что-то новое, — произнес Люка, поднимаясь с места. — У вас нет намерений выехать из Парижа?
— Нет. Зачем?
Он открыл перед ней дверь и смотрел, как медленно уменьшалась ее фигурка в широком коридоре. На лестнице она остановилась, будто засомневалась. Посетители провожали ее глазами, чувствуя, что она принадлежит к другому миру — миру, который оживает ночью. Она и в самом деле выглядела не от мира сего в беспощадном свете зимнего дня.
В комнате еще ощущался ее запах, запах женщины, теплой постели… Люка снова позвонил на центральный пульт:
— Есть что-нибудь о графине?
— Никаких новостей.
Потом он открыл дверь в комнату инспекторов:
— Лапуэнт!
Кто-то ответил: