Последовало довольно продолжительное молчание, наконец Шабо, не глядя на Мегрэ, произнес:
— Расследование будет продолжено.
Казалось, он хотел сказать этим: «Ты выиграл. Видишь, не такие уж мы и трусы!»
Мегрэ не улыбнулся, но подбодрил его жестом.
— Отныне дом на улице Рабле поставлен под наблюдение. Завтра начнем допрашивать слуг.
— Кстати, чуть не забыл тебе вернуть это.
— Ты и в самом деле уезжаешь сегодня вечером?
— Надо.
— Я все думаю, добьемся ли мы результата.
Комиссар положил отрезок свинцовой трубы на стол, пошарил в карманах и вытащил оттуда письмо Арсена.
— Как с Луизой Сабати? — поинтересовался он.
— Пожалуй, она вне опасности. Ее вырвало, поэтому и спаслась. Перед этим она позавтракала, и процесс пищеварения еще не начался.
— Что она сказала?
— Отвечает односложно.
— Знала, что они умрут оба?
— Да.
— И смирилась с этим?
— Он ей заявил, что их никогда не оставят в покое, не дадут наслаждаться счастьем взаимного общения.
— Ничего не говорил ей о трех убийствах?
— Нет.
— А о своем отце?
Шабо всмотрелся в его глаза:
— Думаешь, это он?
Мегрэ кивнул.
— Он что, с ума сошел?
— Пусть решают психиатры.
— А твое мнение?
— Я охотно повторяю, что здравомыслящие люди не убивают. Но это всего лишь моя точка зрения.
— Возможно, не очень-то и ортодоксальная?
— Нет.
— Ты выглядишь озабоченным.
— Жду.
— Чего?
— Что-то должно произойти.
— Полагаешь, сегодня?
— Надеюсь.
— Почему?
— Потому что я нанес визит Юберу Верну.
— Ты сказал ему…
— Я обрисовал, как и по какой причине были совершены все три преступления. Дал понять ему, как убийца должен был отреагировать нормальным образом.
Шабо, только что гордившийся принятым решением о продолжении следствия, вновь выглядел напуганным.
— Но… в таком случае… не опасаешься ли ты, что…
— Ужин подан, — объявила Роза, в то время как мадам Шабо, улыбаясь, направлялась в столовую.
Глава 9
Коньяк «Наполеон»
И вновь из-за пожилой матушки Шабо пришлось помалкивать, скорее даже болтать о том о сем, не имеющем никакой связи с их заботами, и этим вечером застольная беседа крутилась вокруг кулинарных вопросов, в частности относительно того, как готовить «зайчатину по-королевски».
Мадам Шабо опять предложила профитроли, и Мегрэ, испытывавшему к ним отвращение, пришлось проглотить целых пять штук, при этом не спуская глаз со стрелок старинных часов.
Но в восемь тридцать еще ничего не произошло.
— Тебе незачем спешить. Я заказал такси, и водитель предварительно заедет в гостиницу забрать багаж.
— Но мне в любом случае следует туда заглянуть, чтобы оплатить счета.
— Я позвонил, чтобы их переписали на мое имя. Тем самым тебе будет дан урок, как не останавливаться у нас, когда ты соизволяешь раз в двадцать лет побывать в Фонтэне.
Подали кофе, коньяк. Мегрэ согласился выкурить еще одну сигару, раз уж это стало традицией, ибо не сделай он этого, мамаша Шабо расстроилась бы.
Было уже без пяти минут девять, машина тихо урчала у двери, водитель ожидал пассажира, как вдруг наконец-то раздался телефонный звонок.
Шабо устремился к аппарату, снял трубку:
— Да, это я… Как?.. Он умер?.. Не слышу вас, Ферон…
Говорите громче… Да… Сейчас же приду. Пусть его отвезут в больницу, это само собой разумеется… — Следователь повернулся к Мегрэ: — Мне надо срочно бежать по делам.
Тебе действительно необходимо уезжать сегодня вечером?
— Обязательно.
— Но я тогда не смогу проводить тебя на вокзал.
Из-за матери он не стал больше ничего объяснять, схватил шляпу и быстро накинул демисезонное пальто.
И только на тротуаре тихо бросил:
— У Верну произошла жуткая сцена; Юбер, мертвецки пьяный, принялся все крушить в своей комнате и под конец, совсем уже разбушевавшись, полоснул себя бритвой по венам.
Его удивило спокойствие комиссара.
— Он не умер, — продолжал Шабо.
— Знаю.
— Как это так?
— Потому что люди такого склада не кончают самоубийством.
— Однако его сын…
— Ладно. Нас ждут.
Вокзал был в пяти минутах езды. Мегрэ подошел к такси.
— Времени в обрез, — уточнил водитель.
Мегрэ в последний раз повернулся к другу, который, по-видимому совсем растерявшись, застыл на тротуаре.
— Напишешь обо всем.
Поездка оказалась монотонной. На двух-трех вокзалах Мегрэ выходил из купе, чтобы пропустить рюмочку чего-нибудь крепкого и в конце концов задремал, смутно воспринимая на остановках возгласы начальника станции и скрип вагонов.
В Париж он прибыл ранним утром и на такси добрался до дома, где, взглянув снизу на открытое окно, улыбнулся. Супруга уже поджидала его стоя на лестничной клетке.
— Не переутомился? Хоть немного поспал?
Мегрэ выпил три большие чашки кофе, прежде чем почувствовал, как постепенно отступает нервное напряжение.
— Примешь ванну?
Непременно! Как хорошо было снова услышать голос мадам Мегрэ, почувствовать запах родного жилища, увидеть, что мебель и все прочие домашние предметы стоят на своих привычных местах.
— Я не очень хорошо поняла, о чем ты мне рассказывал по телефону. Опять занимался каким-нибудь делом?
— Оно закончено.
— И что это было?
— Тип, который не хотел смириться с тем, что проиграл.
— Не понимаю.
— Ничего. Есть люди, которые вместо того, чтобы катиться и далее по наклонной плоскости, оказываются способными на все.